Мое сердце тяжело застучало от желания.
Спор назревал между нами, набирая большую силу до того момента, пока занавеска, таившая все, не была сорвана и отброшена в сторону в приступе ярости.
— Ты чертовски права, ты не собака. Собаку намного легче обучить чему-то.
— Поверь мне, если бы я была собакой, то мои клыки бы уже давно впились в твою заносчивую задницу, и ты умолял бы меня о пощаде. И к слову, я бы определенно не была хорошо выдрессированной.
Мои руки сжались в кулаки. Глупое легкомысленно замечание, но оно только больше подталкивало нас к неминуемой стычке.
Зная только то, что она имела достаточное мужество противостоять мне, делало меня чертовски возбужденным. Я желал до безумия нагнуть ее над столом и оттрахать, жестко и грубо.
Были ли все Уивер подобны ей? Сильные внутренней волей и вздорные, или же она уникальна в своем роде — противник, что встречается только лишь раз в твоей жизни?
— Повернись. Посмотри на меня.
Если она подчинится, я сделаю все, чтобы проникнуть в ее тело пульсирующим от неистового желания членом и заставлю моего отца ждать.
— Нет. У меня нет ни малейшего желания смотреть на Хоук. — Ее голос был резким и язвительным. Какую бы она не имела искру жизни в себе до этого — она ее утратила, словно потеряла свою душу на той же пустоши, где была похоронена ее семья.
Ее отстраненность и очевидная незаинтересованность в нашем бесполезном споре привела к тому, что мои мышцы напряглись.
Мое желание ничего для нее не значило? Разве мое сообщение не помогло ей увидеть меня настоящего? Безусловно, правда гарантировала мне дополнительный шанс на прощение.
Я сделал шаг вперед. Я хотел разразиться ругательствами за то, что она заставила меня чувствовать себя таким образом. Настолько слабым.
— Прошлой ночью... — Я замялся, прокручивая в уме слова, что грозили сорваться с языка: «Я предоставил тебе больше правды в одном сообщении, чем когда-либо предоставлял кому-то». Кого я пытался обмануть? Ей было абсолютно наплевать. Ее не должно было это волновать.
«Веди себя как мужик, идиот, и забудь о связи, что ты полагал, существует между вами».
Нила резко развернулась; на ее щеках пытал огненный гнев.
— Прошлая ночь! Ты еще смеешь говорить мне о прошлой ночи? Когда я провела весь вечер, оплакивая членов семьи, которые подчинялись таким, как ты?
Слабость, которая царила внутри меня, как по волшебству превратилась в гнев. Я устремился вперед, нависая над ней.
— Я тебе говорил, чтобы ты не ходила туда, мисс Уивер. Что бы ты не чувствовала в данный момент, это только твоя вина, но никак не моя. — Двигаясь быстро, я схватил ее безжалостной хваткой за локоть и дернул к себе со скамейки, на которой она сидела. — Довольно. С меня хватит этих воспоминаний, частью которых я не являюсь. — Встряхивая ее, я потащил ее от бесконечного количества материала по направлению к выходу.