Невозможный ужас случившегося и собственная неподъемная вина пригибали к земле.
Это из-за нее! Из-за нее арестовали Акио! И он согласился на это добровольно, чтобы защитить Мию.
Почему она не послушалась? Почему не пошла в замок, как он велел? Почему не выкинула сразу проклятый дар сумасшедшего самурая?
На мгновение Мии показалось, что мир превратился в ледяную пустыню, в которой никогда не будет радости и надежды на лучшее. Раздавленная, уничтоженная виной и стыдом, она стояла на коленях посреди осиротевшего замка, не имея сил даже подняться. Слезы скатывались по щекам — крупные, словно дождевые капли.
Чья-то рука легла на плечо.
— Это не лучшее место, чтобы плакать, девочка.
Она подняла голову и заморгала. Перед глазами все расплывалось, а слезы все катились и катились.
— Давай, надо встать. — Подошедший незнакомец вздернул ее на ноги, и тут Мия наконец увидела его лицо и отшатнулась.
— Вы?!
— Я, — кивнул господин Кудо. — Тебя ведь зовут Мия, не так ли?
Она покорно кивнула.
— Почему ты плачешь о Такухати, Мия? Разве он не удерживал тебя силой в наложницах?
От изумления Мия даже перестала плакать, настолько абсурдным и странным показался ей этот вопрос.
— Нет, — прошептала она еле слышно. — Он любил меня и назвал своей невестой.
Лицо мужчины помрачнело стремительно, как небо перед надвигающейся бурей. Он негромко выругался и отвернулся, чтобы отдать несколько отрывистых распоряжений. Мия не вслушивалась в его слова. Воспоминание об утраченном счастье вызвало в ней новый взрыв горестных рыданий.
В себя она пришла только когда солдат, по приказу господина Кудо, присел, чтобы взять ее на руки. Девушка завизжала и забилась, вырываясь из чужих объятий. Солдат отступил и растерянно посмотрел на своего командира. Тот поморщился, недовольно пробормотал под нос: «И это Риндзин?», а потом потряс Мию за плечи.
— Хватит рыдать и визжать! — велел он сухим, не терпящим возражений тоном. — Ты хочешь спасти Акио Такухати?
Девушка замолчала и кивнула.
— Тогда следуй за мной!