Девушка встала, подошла к окну и впустила в комнату ночную прохладу. Вернулась к лампе, чтобы поймать бабочку, но та упорхнула из пальцев.
— Улетай, глупая. Тебе не пробиться к огню. А если пробьешься — сгоришь.
Дверь со стуком распахнулась, и Мия обернулась, мгновенно забыв и о лампе, и о несчастном мотыльке.
— Господин! Выслушайте меня!
— Я слушаю, — медленно сказал Акио Такухати.
Он пересек порог и уставился на Мию все еще отчужденным, но уже не враждебным взглядом.
Даймё действительно готов слушать?
Она переплела пальцы, чтобы те не дрожали, и заговорила, рассказывая все как есть. Вспомнила госпожу Хасу — та видела амулет в действии и могла отчасти подтвердить слова Мии.
— Поймите, я могла бы рассказать вам про этот амулет любую историю, и вы бы поверили. Я могла бы его спрятать! Могла?
Он кивнул.
— Разве так обманывают? Вы вправе мне не верить, но тогда хотя бы скажите, что это за вещь? В чем меня обвиняют?
— Ни в чем, — тяжело сказал Акио.
На мгновение Мии показалось, что она ослышалась. Она ждала подозрений и оскорблений. Пусть злится, лишь бы выслушал!
— Правда? — глупым и счастливым голосом переспросила девушка, порывисто шагая ему навстречу. — Вы мне верите?
— Верю. — Его лицо осталось таким же сумрачным. — И у меня много вопросов к этому Куросу Ёшимитсу. Поэтому завтра я улетаю в столицу.
— Это опасно, господин?
— Не опасно. Иди ко мне.
Он наконец обнял ее. Девушка облегченно вздохнула и обняла его за плечи руками. Такой мрачный и собранный Акио пугал ее. Мия сама не знала, чего боится больше — его или за него. Даймё опасно лететь в столицу. Там сёгун, который знает о планах Ледяного Беркута и держит в заложниках его брата и сестру.
Но разве он послушает Мию? Тем более сейчас.
В тишине потрескивал фитиль лампы и бился о преграду ночной мотылек.
— Что такое виим, господин?
Она опасалась, что напоминание об амулете вызовет новый приступ гнева, но Акио ответил без злости, скорее грустно:
— Знак особого расположения семьи Аль Самхан. Его обладатель имеет право приказывать именем императора, и только член правящей фамилии вправе отменить такой приказ.
— Ой… — Она обмерла от ужаса, наконец осознав, что за подарок сделал ей сумасшедший самурай. Сразу становилась понятной ярость и подозрения Такухати. Чудо, что он все же поверил Мии. — Но откуда у господина Ёшимитсу такая вещь?
Даймё неприятно улыбнулся:
— Вот об этом я буду его спрашивать.