Сын (Никитин) - страница 2

"Зачем тогда нужно было это воплощение, если материальная субстанция божества осталась зависимой от лености крестьян, мельников и пекарей?

Сугубый символизм этого акта тем более очевиден, что после тайной вечери сразу следует моление о чаше, просьба об облегчении мук телесных, присущих человеку."

Рассуждая и далее в том же ключе, R. заставляет споткнуться читателя о следующие цитаты: "Иисус говорит ей: жена! что ты плачешь? кого ищешь? [...] не прикасайся ко Мне"(Евангелие от Иоанна, 20,15; 20,17).

"Что заставляет Иисуса оттолкнуть Марию Магдалину столь властным приказом? Это не удержание от сомнения, потому что дальнейшие деяния Марии дают нам убедиться в ее глубочайшей вере, и потому что Фоме Он дозволяет вложить персты в ладони свои. Скорее всего, это отстранение от порыва женщины броситься Ему на шею. Он окончил свой плотский путь, и теперь не хочет быть запятнан в своем духовном обличии своею плотью: "посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть"(Евангелие от Матфея, 19, 5-6)."

Именно эта крамола послужила поводом для запрета, но, как не удивительно, выводы, произведенные R. из этого небесспорного постулата, совпадают с религиозными призывами искать бога в себе.

"Так как ни одно из канонических Евангелий не обращает наше внимание на связь между Иисусом и Магдалиной, указывая только на апостольскую роль Марии, не следует доверять Евангелиям как жизнеописаниям. Связь между Иисусом и Марией несомненна, так как именно Магдалина первой видит воскресшего Спасителя, а в литературе средневековья момент отстранения Иисуса от соприкосновения с Марией занимал довольно видное место."

Исходя из этого, R. обращается к апокрифическим сказаниям, иногда, правда, вспоминая и о каноне.

"И спутница [ Сына - это Мария ] Магдалина. [ Господь любил Марию ] более [ всех ] учеников, и он [часто] лобзал ее [уста]." (Евангелие от Филиппа, 55).

Далее R. несколько раз ссылается на упоминания гностиков о том, что совершенные могут зачать от поцелуя, но, похоже, сам не придает этому символу излишнего значения, увлекаясь следующей цитатой.

" Петр ответил и сказал по поводу этих самых вещей. Он спросил их о Спасителе: "Разве говорил он с женщиной втайне от нас, неоткрыто? Должны мы обратиться и все слушать ее ? Предпочел он ее более нас?" Тогда Мария расплакалась и сказала Петру: "Брат мой Петр, что же ты думаешь? Ты думаешь, что я сама это выдумала в моем уме или я лгу о Спасителе?""(Евангелие от Марии 17,15 - 18,5).