– А у самой! – фыркнул Дикарт, намекая на чьи-то формы. Оборотница вспыхнула и смазанным движением отправила в лоб чересчур разговорчивому принцу булочку.
Дикарт уворачиваться не стал – напротив, довольный, поймал подарок и тут же надкусил. Чтобы одумавшаяся девушка не решила вернуть свой десерт.
– Пижон, – фыркнула та, отворачиваясь к вампиру в поисках поддержки. Но тот лишь флегматично вздернул бровь, переставляя трубочку из одного стакана в другой. – И ты тоже! – буркнула она и стремительно убежала, так и не доев свой омлет.
– Что это с ней? – поинтересовался погрустневший Дикарт.
– Нервы, – отмахнулся Грыт. – Привыкнешь. Может, Луна не в той фазе, а может, ей кто из своих наговорил чего-то. Я вообще заметил, что девушки, даже самые адекватные, порой начинают слишком много внимания уделять чужим высказываниям о своей фигуре. Хорошо еще, что гномки такой ерундой не страдают.
– Угу, – хмыкнул Алест. – Только попробуй их силу удара не оценить или не заметить новую окраску инструментов.
– Девушки, – рыкнул присоединившийся к дискуссии тролль и мечтательно закатил глаза, отрывая от рульки кусок мяса. – Вот у нас в селении…
Мы переглянулись и мученически промолчали. Именно так начинались все истории Тобара, то о Великом камне, то о ненаглядной красавице Врысе, дочери вождя и просто выдающейся девушке. Судя по размаху рук тролля, когда он описывал свою ненаглядную, девушка и в самом деле была крепка и несгибаема. Раз уж наш Тобар был меньше ее на полторы головы и уже в плечах.
Тролль успел дойти только до процедуры доения тролличьих коров, когда все дружно поднялись, хором заверили, что обязательно дослушают о подвигах Врыси в следующий раз, и слиняли. Я бежала медленнее всех, оценивая в уме примерную силу самки тролля. Вдруг в дальнейшем пригодится?
Так же неторопливо шел Сайн, второй человек за нашим столом. Его имя я узнала случайно, когда в коридоре к нему обратился кто-то из преподавателей. Сам же Сайн не любил обсуждать свою личную и уж тем более публичную жизнь. Последней у него, впрочем, было крайне мало. Даже спустя полтора месяца совместных обедов я так и не выяснила его специальность, не говоря уже о курсе.
Занятие у магистра Реливиана прошло быстрее обычного. Так оно и бывало, когда к каждому занятию готовишься и приходишь на контрольную. А там уже кто как закончил – тот так и ушел. Я закончила довольно быстро, отстав лишь от Дикарта и Кристиана.
Довольная, подошла к магистру, отдала работу и, дождавшись обнадеживающего кивка, выскользнула за дверь. Конечно, можно было посидеть в аудитории до конца занятия, но кто бы стал так поступать, когда пара была последней?