, воевать с близким по крови турецким народом? Ведь не о вере радеет шляхта! Только доходы с имений волнуют знатные польские семьи! Лишившись этого, они жалобно просят отбить Подолию, чтобы вновь предаваться нежным наслаждениям!
Пани Сабина деликатно промолчала. Стоило ли бежать от религиозных противоречий, подумала она, если Леви может разочароваться во мне из-за богатства Пястов, которое я потеряла так же, как осуждаемые им Чарторыйские, Сенявские и Замойские с Ходкевичами?
… Венчали их дважды: сначала Леви женился на Сабине по мусульманскому обряду, а затем, на всякий случай, Сабина привела Леви в старинный костел и уговорила ксендза провести повторную церемонию. Ксендз, разумеется, сначала не соглашался, ведь Леви в праздничном тюрбане, шальварах и халате никак не напоминал истинного католика, но, после долгих раздумий, нехотя перевенчал странных влюбленных. Католическая церковь в Подолии оставалась заложницей султанского милосердия, ее терпели, как терпели в Стамбуле греческие и армянские церкви, преследуя, но разрешая окормлять свою паству. Правила категорически запрещали подобные браки, однако здесь турецкий Каменец, а не Рим, и кто знает, чем для молодого ксендза обернется отказ обвенчать турецкого еврея Леви?
В крайнем случае, подумал находчивый священнослужитель, оправдаюсь тем, что меня заставили венчать польку с турком под угрозой смерти, и архиепископ простит. Совершив вдвойне святотатственный обряд — ведь пани Сабина формально была женой Гжегожа — ксендз внес имена новобрачных в толстую книгу в черной матерчатой обложке, закрывавшуюся на серебряные застежки. Когда же, наконец, Леви стал господином прелестной паненки, он едва не впал в панику, испугавшись…. ее одежды. Дело в том, что Сабину приучили носить корсет, хитроумное изобретение из зашитых в ткань китовых пластин. Знатная дама Речи Посполитой никогда не смела показываться без корсета, привыкая к китовой броне, словно это ее вторая кожа.
Впервые обняв Сабину за талию, Леви изумился, ощущая под рукой не молодое горячее тело, а какие-то подозрительные ребра. В голову сразу стали заползать нехорошие мысли, вроде той, что в сказках герою доставалась милая жена, но не из плоти и крови, а бестелесный дух, который даже обнять толком не получится. Леви не на шутку испугался. Дух, обернувшийся красавицей, снимал на ночь голову, чтобы было удобнее расчесываться, не ходил, а летал по земле, не имея ног. Пани Сабина тоже ходила быстро, почти летая, жаловалась Леви, что ей тяжело расчесывать свои густые черные волосы.