Возвращаясь с бесплодных переговоров, не купив ни кофе, ни муки, Леви набрел на стихийную толкучку. Польские крестьяне, сбившись в кучу, дрожали и приплясывали рядом с такими же озябшими воробьями.
Поляки продавали контрабандные товары, привезенные из Речи Посполитой в обход границ и договоров. Леви уныло рассматривал ряды глиняных горшков, деревянные мелочишки — шкатулки, сундучки, игрушки, домотканые полосатые и узорчатые коврики, которые вряд ли купят правоверные турки.
Вдруг к нему приблизился незнакомец, он называл Леви «пан», прося «поглядеть на одну забавную вещицу», «шляхетскую забаву». Он увидел резные двухместные сани, чье глубокое сиденье было обито синим бархатом и прикрыто от стужи медвежьей полостью. Сани изображали китайского дракона, вырезанного со всеми чешуйками, перепончатыми крыльями, когтистыми лапами, длинным хвостом из дорогой древесины, отлакированного и гладкого. Зубатая пасть дракона щерилась, но не злобно, а вполне дружелюбно, ноздри его раздувались от холодного ветра, спина изгибалась, зауживающийся к концу хвост служил для торможения.
— Купите, пан, эти сани! — просил его замерзающий крестьянин, — я вырезал их вместе с сыном три года. Это шляхетские сани, легкие, быстрые!
— Вижу, сани отличные, — сказал Леви, — но разве водятся такие драконы?! Кто научил тебя?!
Крестьянин ответил ему:
— Я видел дракона в Львове, когда китайцы несли его, склеенного из цветной бумаги, с тряпичным языком и глазами-фонариками, по дальним улицам за Татарскими воротами. Смешная куколка, подумал я, запомнил и три года сидел над ними долгими вечерами. Купите, пан, не пожалеете! Эти сани можно сделать и колыбелькой…
При слове «колыбелька» Леви улыбнулся. Пани Сабина уже говорила ему, что скоро надо будет покупать колыбельку, а Леви, как обычно забегавшись, не успел ничего присмотреть. Поторговавшись и сбавив цену почти в половину, Леви купил драконьи сани.
В них он сажал Сабину, подталкивал — и пани летела вниз с высоких холмов, держа за уздечку, продетую сквозь ноздри змеевидного оборотня.
Только мысли приходили к ней не слишком радостные: Сабина мучительно думала о родителях и брате. Прокляли ли ее, или тайно оплакивают?!
В дракона сыпался снег, раздуваемый полозьями, светило яркое зимнее солнце, а внизу, под горой, неприкаянно бродил Леви. Он уже несколько месяцев не получал вестей от брата. Первое время Леви успокаивал себя тем, что, переехав внезапно, он не оставил своего нового адреса человеку, иногда передававшему письма, и тот теперь его ищет.
Подкупая стражников, Шабтай вел из башни Балшича оживленную переписку на иврите со своими адептами. Письма его не сохранились — или, вероятно, дожидаются подходящего часа в частных собраниях. Касались они вопросов кабалистики, суфизма, изредка — семейных дел, так как за плохое поведение Шабтая разлучили с женой Йохевед. Поверить, что его брат внезапно перестал отправлять письма, Леви не решался.