Какой цветочек в этом Сионе расцвел, подумал пан, краше не бывает.
Подошла — вот глупая — Сара поближе к окну, на богатую карету поглядеть, и рассматривал ее Радзивилл, как публичную девку, на продажу выставленную, сквозь стекло ошалевая.
Вскипела шляхетская кровь, загорелся пан, заберу, думает, жидовочку, сладкую пташку, одену ее в шелка, завешу золотом. Никакого удержу не знал Радзивилл, когда речь шла о девушках, и распахнул дверь синагоги…
В страхе попятились евреи, поняв, кого надо сластолюбцу пану, задергались огни свечей, зашумели.
— Так, пся крев! — крикнул Стах Радзивилл, сюда мне панночку, и чтоб никаких жалоб! Я ваш господин, вы мои жидки, хочу караю, хочу милую!
Схватил Сару за руку, приказал слуге завернуть в медвежью полость и увез. Сара в меху вырывалась, задыхаясь от запаха звериной шкуры, царапалась. Но неумолим был пан Радзивилл, не сжалился.
Разве есть что-то, чего нельзя Радзивиллам? Ничего. Все им можно.
11. Проклятье рода Радзивиллов. Пленница Сара. Ptak zelazny
Bog nam radzi — девиз Радзивиллов.
Велик, могуч и влиятелен в Польше и Литве род Радзивиллов. Славятся они своей политической властью, едва ли не равной королям, несметными сокровищами, а так же на удивление тяжелыми и склочными характерами. Вредность Радзивиллов давно уже стала легендой, в городах и местечках часто можно услышать: он противен, как Радзивилл, или она упрямая, будто Радзивиллиха.
Каждый отпрыск Радзивиллового корня своим долгом считал устроить какое-нибудь скандальное дело. Но куролесить, как куролесили на последние деньги простые шляхтичи, Радзивиллам казалось недостойным. Нужно сделать нечто такое, что осталось б в памяти потомков и вызывало б суеверный ужас. Одни Радзивиллы затевали битвы, менявшие ход истории, другие закатывали недельные пиры, на которых съедались звери со всей округи, третьи сочиняли стихи или описывали собственные подвиги в длинных мемуарах. Еще их отличала особая страстность к женскому полу, благодаря чему во всех подвластных им землях бегали маленькие рыжие или рыжеватые детишки, беззаконная кровь Радзвиллов.
Но Николай Кшиштоф Радзвилл, прозванный Сиротка, в начале 17 века захотел — ни много, ни мало — избавить свой род от тяготеющего над ним древнего проклятия. О несчастьях, сопровождавших историю этой семьи с давних времен, придется рассказывать долго, непременно в душную летнюю ночь перед грозой, когда черные тучи пронзают яркие желтые молнии, в воздухе носится мистический ужас, а летучие мыши, висящие на толстых стенах родового замка, боязливо попискивают от громовых раскатов. Зажгите свечку, откройте ветхий манускрипт, писанный на пергаменте лиловыми чернилами, сдвиньте с колен любимую кошечку — иначе от страха ее зеленые глаза засверкают фосфором.