– Слушаю, – раздался в трубке знакомый и заспанный голос.
Медиум ликовал, когда услышал голос главы клуба. Голос своего учителя. Хенеси ощутил, как давящий на него кошмар рассеивается. Как зло и темнота расступаются.
Тостячек открыл глаза и, улыбаясь, уже открыл рот, собираясь сказать нечто важное…
Но в этот самый момент в горло ему вонзилось что-то длинное, очень острое и холодное. Ослепляющая боль, ледяная резь, ощущение горячей крови, которая потоком хлынула в обмороженные легкие. Нападавшего медиум не видел. Вокруг была кромешная тьма.
Хенеси схватился за горло, пытаясь выдавить из себя хотя бы одно единственное слово. Но все, что у него получилось, это хрип и бульканье.
Кровь текла рекой.
Она текла на пальто. Текла под пальто. Текла в легкие.
Весь мир перед глазами поплыл. Дыхание совершенно парализовало спазмом. Хенеси вывалился из телефонной будки, выронив из рук телефонную трубку, в которой звучал спасительный голос его учителя. Голос главы его клуба.
– Ало… Кто это? Ало-о…
Медиум содрогался в агонии в полной темноте. Силы стремительно покидали его. Кровь была повсюду: на тротуаре, на пальто, в легких. Горячая, она растекалась по грязному холодному асфальту.
Последним, что ощутил медиум в своей жизни, – была чья-то сильная рука. Она грубо перевернула умирающего человека, проникла под пальто и похитила из внутреннего кармана небольшой клочок бумаги.
Клочок, на котором карандашом в спешке было неуклюже нацарапано лишь несколько символов…