– В Бездне… – пришло ему на ум.
– Антон! Ты идешь? – теперь кричал Алексей.
– Да! – ответил младший. – Иду…
Анатолий предоставил племянникам длинный кожаный шнур. Показал, как правильно его наматывать, чтобы получилась надежная и удобная рукоять. Потом помог парням с заточкой.
Алексей решил не полировать свой нож. Ему нравилась первобытная шероховатость, вмятины и темно-фиолетовый налет, который остался на металле после ковки.
Антон последовал примеру брата. Просто потому, что ему не хотелось возиться с полировкой клинка.
Ножи были заточены так, что ими можно было бриться. Анатолий продемонстрировал твердость и прочность кория, разрубив клинком Алексея несколько костей. Лезвие осталось таким же острым.
В отличие от стали, корий совершенно не блестел. Даже в местах заточки и полировки металл оставался матовым, серо-фиолетовым.
Но кориевый булат сверкал. Его блеск чем-то напоминал жирный блеск гудрона. Или блеск очень дорогого автомобиля. Было в этом сиянии нечто необычное и необъяснимое. Нечто отталкивающее и притягивающее одновременно.
Дядя изготовил племянникам простые, но прочные и очень удобные кожаные ножны. Охотник порылся в чулане и нашел два старых поясных ремня. Кожаные выцветшие полоски были очень прочными, хотя и шелушились от старости.
Вооружившись ножами и мощным арбалетом, троица отправилась в лес, на охоту. Дядя научил племянников заряжать арбалет и правильно из него стрелять.
Арбалет был настолько тугим, что даже Алексей взводил его с огромным трудом. Антону же сил хватало лишь на то, чтобы натянуть тетиву на треть.
При выстреле тяжелым болтом отдача была просто невероятная. В первый раз Алексей чуть не упал. И если у ружья отдача была резкая, как удар молотом, то при стрельбе из арбалета она напоминала толчок пружиной.
Пружиной от поезда.
Алексей стрелял в крупных лесных гусей раз десять, но ни разу не попал. Только распугал их. Младший тоже не попал. Пришлось Анатолию проводить мастер-класс. Он всегда попадал туда, куда хотел.
Когда третья стрела поразила очередного гуся, Анатолий решил учить стрельбе на трупе.
– Такими темпами в лесу скоро закончится дичь. Теперь будем учиться стрелять в труп, – сказал он. – Думаю, он не будет сильно против.
Можно, конечно, было бы учиться стрелять в дерево. Но Антон уже пальнул в одно из них – стрела вошла по самое оперение. Вытащить ее так и не получилось.
Поэтому – стреляли в труп.
После десятого попадания, из гуся вывалились внутренности. Он превратился в бесформенную груду мяса и торчащих костей. Из кровавой кучи во все стороны торчали окровавленные перья и пух. Глаза гуся давно вылезли из орбит, а выпавший язык присох к шее.