– Хам, – ткнула Белочка его локтем под ребра.
– А разве не так принято говорить в ваших счастливых краях?
– Нет. Не так.
Про счастливые края Профессор решил ничего не говорить.
– О! Но ведь совсем недавно, каких-то лет триста…, – цилиндр замялся, корона на его верхушке закрутилась быстрее. – Ах, да, я совсем не учёл скорости протекания… Да. Я постараюсь говорить проще. Хотя не могу не заметить, что я сожалею о том упрощении, которому подверглось высокое искусство непринуждённой беседы.
– Белка, может, его стукнуть чем-нибудь тяжёлым, для упрощения? – тихонько предложил Профессор.
– Отстань, ты мне весь вечер испортил.
– Каким образом? – удивился Профессор, но его вопрос остался без ответа.
– Если говорить просто и коротко, – продолжил цилиндр, – то я живу под землёй, хотя к живым существам по вашим меркам не отношусь.
– Нормально, – округлил глаза Профессор, – у нас в гостях мёртвое говорящее бревно.
– Нет-нет, бревно это дерево, материал органический. А это, – цилиндр постучал себя ручкой по зазвеневшему животу, – вольфрамо-молибденовый сплав. С примесью титана, конечно. Внутри кремний. Я представитель неорганической цивилизации с кремниевым сознанием.
– Чего он говорит? – теперь не поняла уже Белочка.
– Он говорит, что он не деревянный чурбан, а железный. Металлический, вернее.
– Да, я из металла, именно это позволяет мне жить в глубине земного шара.
– А… вот… он тоже? С сознанием?
Белочка осторожно отодвинулась от железного ухвата, стоящего у печки. Не хватало ещё, чтобы он ей подмигнул.
– Нет-нет, мой случай особый. Вы не можете отнести меня к живым существам, поскольку я состою не из плоти и крови, но я мыслю и действую.
Корона на его голове завертелась, тихо жужжа.
– Я называю себя суперкрот. В толще скальных пород я передвигаюсь быстрее, чем летают ваши птицы. Моё имя в переложении для гномов звучит как Хкр. И я знаю о ваших проблемах под землёй.
– Морда у него… какая-то наглая, – прошептал Профессор Белочке.
– Чтоб ты в мордах понимал! Он такой вежливый, – вздохнула она.
* * *
Малыш брёл по снежному лесу. Забор, прятавший за собой деревню, сам давно спрятался за деревьями. Через каждые пять минут Малыш оборачивался и смотрел на тёмную верхушку горы. Это его ориентир. Идти нужно так, чтобы гора оставалась за спиной. А когда и она скроется за верхушками сосен, придётся что-нибудь придумывать.
Малыш грустил.
Собравшись звать на помощь, он ни секундочки не сомневался, что поступает правильно. Толстый в подземелье, его нужно спасать, значит, нужно найти спасателей. Взрослых гномов из Новой деревни. Не сомневался он и сейчас, но идти одному по зимнему лесу было грустно. Одиноко. И немного страшно. Снежные змеи сюда вряд ли доползут, и Малыш хорошо знал их повадки. Если что, обмотает ноги тряпками, чтобы не почуяли тепло, и спокойно от них уйдёт, даже не бегом. А волки после того, как великанья собака Арх догнала и съела несколько волчьих стай, превратились в травоядных животных. Но всё равно страшновато.