Толстый, который никогда в таких случаях не стеснялся, навалил себе полную тарелку.
– А что у вас тут, кстати, кормят так мерзопакостно? Баланда эта рвотная. Как будто ею кто-то уже стошнился.
– А что делать? – Серёжа пожал плечами. – Что делать, если работников столько? Не успевают харчи с поверхности подносить. Что есть, тем перебиваемся. В тесноте, как говорится, а также в темноте, но не в обиде.
– Уай, ы э иэкар?
– Чего?
Толстый проглотил горячую картошку.
– Слушай, ты же директор, главный здесь, да? Ты не знаешь, что в пещере творится? Как это не в обиде? Не знаешь, что гномы голодают? Не знаешь, как их сюда гонят насильно целыми деревнями? А чего ты, – Толстый вскочил, ему в голову пришло простое и гениальное решение проблемы, – чего ты всех не отпустишь? Ты директор, отпусти гномов – и всё!
– Ихе-хе!
Старичок Серёжа снова захихикал, болтая ножками.
– Ну, ты точно моих шибанутых не на много умнее! Ну, сам посуди, как я могу их отпустить? Нету у меня такой власти. На то и охрана, чтобы никто не ушёл. А охрана не мне подчиняется, а им. – Серёжа показал пальцем на потолок. – Меня же и самого никто не отпустит, ихе-хе!
Что смешного, в том, что его самого не отпускают, Толстый так и не понял.
– Значит, и ты здесь вроде пленника?
– Ага, вроде. Птичка в золотой клетке.
Старичок окинул взглядом блестящий драгоценными камнями зал и снова захихикал:
– Птичка я, воробушек маленький, ага.
– Ну а давай тогда вместе что-нибудь придумаем. Обманем их как-нибудь. А?
Толстый подошёл к трону и взялся за подлокотник.
– Я тут, знаешь что на кухне устроил… тебе, кстати, не рассказывали?
– А как же, рассказывали. И не один раз. Знатно ты устроил.
Толстый, довольный, опустил голову, будто бы стесняясь похвалы.
– Вот именно об этом я и хотел с тобой поговорить, мил гном. Ты от креслица-то моего отойди, отойди.
Старичок дрыгнул ножкой.
– Ты, в общем, прекращай это. Прекращай свои штучки. И других не подговаривай.
– Как это? – не понял Толстый. – Зачем прекращай?
– Затем, что работа стоит. А нам золото добывать надо. Понял?
Старичок Серёжа из доброго хихикающего дедушки вдруг превратился в злобного карлика. Толстый вздрогнул и отскочил от трона.
– Ты это что, ты с ними, что ли?
– Ну а с кем ещё, милок, подумай сам?
* * *
Серёжа снова стал добрым дедушкой, объясняющим внуку, как устроена жизнь.
– Я там что имел? Наверху. Кузницу? Да. Маленькую да грязную. И работал, не разгибаясь. А здесь? Ну ты посмотри! Это же хоромы! И все боятся! Значит, уважают. Я тут, понимаешь, самый главный, – Серёжа наклонился вперёд. – В другом месте мне бы никогда такого не обломилось. И не обломится. И вот что. Я ж тебя по делу позвал, а не лясы точить.