Просыпается стихия… С детства Ярла грозы любила, не боялась ни грома, ни молниевого сверкания. Грозы, ветер ураганный, метель зимой – со всем этим себя как будто в родстве чувствовала. Пусть гроза. Пусть.
Только тетиву лука получше навощить, чтобы не намокла. А на дуге лаковый слой проверить – не повреждён ли? Не любит сырости оружие.
В коридоре встретилась Ярле госпожа Тиверо. Раскудахталась: куда это вы, госпожа Бирг, в такую погоду!.. Ярла коротко ответила – мол, надо, работа. Оставила старую квашню в голову ломать. Если, конечно, та не разнюхала давно, кто её постоялица такая. Но если не разнюхала, то уж каких предположений не строит, наверное. Вроде, если девка по ночам гуляет – тут одно только и может быть предположение. Но на такие-то дела кто же с луком да со стрелами отправляется?..
«Думай да гадай. Чего бы ни надумала, всё равно не сгонишь со двора, потому что денег за постой побольше получить хочешь».
Опять гром голос подал, и ветер ему вторит – завыл протяжно. Поздними-то вечерами улицы и так пустеют, а в такую погоду и подавно.
Шум стихии и помешал Ярле обратить внимание, что с чёрного хода из постоялого двора тоже вышел кто-то. Вжался в стену, выждал, пока Ярла немного по улице прошагала, и следом заскользил, в самой густой тени, возле домов держась.
Первым делом направилась Ярла туда, где сегодня больше всего патрулей должно быть, как сотник Герен говорил, в ту часть города, где Снорр Гуорн и Вейр Дарн погибли. И точно, уже на подходе к тем кварталам заметила Ярла двух патрульных, а через пару улиц – ещё двух. Не по одному, по двое Герен стражникам ходить велел. Ну да, не помешают предосторожности… Хотя оборотный зверь и двоих разом может порешить.
Но сегодня этим патрульным опасаться нечего. Не сунется сюда зверь. Не потому, что народу много, другое здесь… А что – другое? Когда на предчувствие-то полагаешься, точно и не поймёшь. Не сюда надо, и всё тут.
* * *
В харчевне «Подсолнух», что недалеко от южной окраины Лоретта, простом заведении для горожан без больших запросов, посетителей сидело человек семь. И все – не только без запросов, но и без особых церемоний народ. Час поздний, теперь уж если идут в кабак – не за ужином, а за кружкой пива или рюмкой чего покрепче, а то и за бутылкой. «Подсолнух» – из немногих харчевен, которые до рассвета открыты.
Кружки да рюмки разносила усталая девица не первой молодости, длинная, как жердь, с жилистыми руками, которыми, если кто приставать начнёт непотребно, могла затрещину отвесить. Другим, кто послабее, в таких заведениях работать противопоказано. Потому как в «Подсолнухе» еда да выпивка, а прочих развлечений не предусмотрено – но в подпитии, бывает, распускают завсегдатаи грабли. Только хорошей оплеухой их в чувство и приведёшь. Охранник, конечно, есть в харчевне, но в таких случаях и на саму себя полагаться надо, не на него одного.