* * *
Ещё одно важное дело, к которому Воллет собирался перейти после аудиенции у герцога и разбирательства с Лорком, касалось книг. Дождавшись, когда библиотекарь Скейс придёт в кабинет, первый священник повёл разговор о том, что очень уж много вредных и запретных книг скопилось во внутреннем зале. Библиотекарь только руками развёл: на то он и внутренний, закрытый. А место там есть, ещё книги размещать можно.
– Ни одну дверь нельзя закрыть настолько надёжно, чтобы быть уверенным, что никто никогда её не откроет, – возразил на это Воллет.
Втайне первый священник давно был недоволен суждениями и поведением библиотекаря, и подозревал Скейса в излишней лояльности и даже в вольнодумстве. Жаль, что тот – один из трёх вторых священников братства. Это добавляет ему авторитета и значительности. Чем он заслужил такое назначение?.. «Ни в чём нельзя быть уверенным – вашими стараниями», – добавил про себя Воллет. Но вслух свои окольные убеждения продолжил:
– Вы и ваши помощники, брат Скейс, тратите много усилий, чтобы приобретать книги, в том числе и опасные, на разных ярмарках и в лавках, ездите по другим городам. Конечно, всем нам известно, для чего: своих врагов надо знать, мы должны знакомиться с их ложными отступническими учениями, чтобы убедительно их оспаривать. Нам следует достойно вооружаться, особенно теперь, когда это ронорское изобретение для печатания грозит широким распространением всяческой лжи… Но не лучше ли, вооружившись, то есть изучив сочинения, противные вере Двух Берегов, не хранить их в зале, который, хотя и называется внутренним, от внешнего, доступного всем, отделён всего лишь одной стеной, а избавиться от них? Мы-то с вами сохраним их в памяти на случай, если это понадобится для нашей борьбы. Нам знание ничем не грозит, мы достаточно стойки. Но умы молодых братьев не так устойчивы ко лжи и легко поддаются пагубным влияниям. Также меня тревожит и близость учёной общины. Да, да, брат Скейс, я чувствую настоящий трепет ужаса, стоит мне представить, что какая-нибудь «Философия слова» или «Единство противоположного» выйдут за стены нашей библиотеки и станут доступны любому, кто захочет их прочесть. Учёная община – и без того рассадник всяческих опасных идей. Брат Скейс, я считаю, еретические книги, в особенности те, все существующие экземпляры которых собраны у нас, надо уничтожить. А каково ваше мнение?
Наконец-то Воллет высказал это вслух. Долгие годы эта мысль жила в нём, но действовать он всё никак не начинал – почему? Уж точно не из страха перед этим жалким библиотекарем – было бы кого бояться. Скорее, реакция норвейрской Первообители внушала ему опасение. Одно дело, если бы распоряжение против книг пришло от Первого из первых, и другое – его, Воллета, самоуправство. Но Лорк своим проникновением во внутренний зал библиотеки, сам того не ведая, дал первому священнику оправдание. Если из Норвейра последуют вопросы, можно будет сказать, что он, Воллет, действовал исключительно в целях защиты веры Двух Берегов, чтобы в дальнейшем ни у кого из братьев обители Священного Знака не возникло желания отравить свою душу ядом отступнических идей.