Выждать бы, намеренно пойти попозднее. В этом случае стражники все лишние замечания, вроде «Да ведь беседовали сегодня уже с отступником» – ему, Лорку, адресуют, а не другому, который после того явится, как Лорк побывает в тюрьме. Но он чувствовал, что ждать не хватит выдержки. Тюремный стражник проявил к нему не больше внимания, чем в прошлый раз. Так же обыскал, но больше – ничего. Что это значит? Никто ещё не приходил к Талвеону? Или – никто сегодня и не придёт? Лорк на всякий случай со стражником говорил, капюшона рясы на плечи не опуская, но не слишком надеялся, что это, в случае чего, поможет. Не натянешь же до самого носа капюшон, чтобы лицо совсем скрыть.
Опять эти тесные коридоры – прямо ощутимо давят, на плечи, на грудь. Идёшь – а рёбра как будто в лёгкие впиваются, и голова – точно в тисках… И запах этот – пыль, сырость плесневая, грязные камеры, человеческими испарениями пропитанные. Как тут жить? Как живут люди? Как он уже целый год терпит?..
Вот и камера Талвеона. Стражник, как накануне, в сторону отошёл.
– Я тебя ждал, святой брат.
Сегодня сразу Талвеон около решётки сел, и спокойно, по-дружески, по-доброму посмотрел на Лорка. Надо же – после года в этой клетке способен так на людей смотреть, по-доброму… И даже то, прежнее, мелькнуло на его лице – мечтательная улыбка, далёкая. Словно на миг сила воображения его из грязной тюремной дыры в другое место перенесла, в такое, где цветущие деревья, и птицы поют, и нет ни обвинителей, ни тюремщиков.
– А откуда вы знали, что снова меня пошлют к вам?
– Знал, что не пошлют. Но что придёшь – не сомневался. Только впредь уж не ходи, не рискуй. – Почти просящие ноты в голосе. – Обо всём, о чём хотел бы я с тобой поговорить, всё равно не получится за короткое время, а больше-то не увидимся. Поэтому возьми вот…
Лорк оторопело хлопал глазами, поняв, что, затевая это опасное дело, самовольное свидание с Талвеоном, толком не знал, зачем оно ему нужно. Теперь он изо всех сил старался сообразить, с какой целью пришёл сюда и чего ждёт от этого человека. И что тот собирается ему дать?..
– Придвинься поближе к решётке, с увещеваниями как будто, что ли, – подсказал Талвеон.
Как ни растерян был Лорк, но для чего нужна такая предосторожность, ему было ясно: чтобы стражник не заподозрил неладное. Он приблизился к решётке, и одной рукой, той, что ближе была к стражнику, сделал жест, словно в чём-то убеждает Талвеона или что-то ему доказывает. Широкий рукав рясы заслонил тюремщику обзор. А Талвеон тем временем сунул Лорку в другую руку тонкую трубочку, бумажную на ощупь. Лорк тут же скрыл её в рукаве.