– Что вам угодно, сэр? – обратился он ко мне по-английски хриплым сипящим голосом, однако практически без акцента.
– Извозчику было приказано отвезти меня в хороший ювелирный магазин, – ответил я. – И он привез меня сюда…
– Лю Шухуин знал, куда нужно везти настоящего ценителя достойных вещей, – сказал старик. – И он не ошибся, привезя вас именно в это место. Здесь вы сможете найти нужную вам вещь.
– Я хочу сделать подарок своей жене, – ответил я.
– И это должно быть нечто особенное, такое, чего нет более ни у одной женщины на свете. Пусть оно не будет из чистых бриллиантов, но это должно быть нечто необычайно прекрасное.
– Вы моряк, сэр, – сказал китаец. – И, как никто другой, должны знать, что у каждого корабля, равно как и у каждого живого существа, есть своя душа и свой характер…
– Совершенно верное высказывание, – заметил я.
– Однако лавка старьевщика вряд ли сгодится мне для такого подарка.
– Я смею заверить вас, что любой из окружающих нас предметов – неважно, картина ли это, статуя или самый обыденный предмет повседневного обихода, – имеет свою живую душу, сэр.
Надо только уметь в неживом узреть живое, и тогда каждая вещь сможет поведать вам много невероятного о душах создававших их мастеров, равно как и о душах их бывших владельцев. Зачастую люди несут ко мне разные вещи, которые презрительно называют хламом и за которые рассчитывают получить какую-либо мзду. Я же даю здесь каждой из них новую жизнь и вкладываю в них новую душу, так что я вполне осмелюсь назвать себя в некотором роде творцом. Ибо каждый человек, в отличие от братьев своих меньших, есть крошечная миниатюра Великого Творца. Жаль только, что многие из них идут по пути разрушения, сэр.
«Старик совсем спятил среди своего хлама», – отметил я про себя и уже приготовился развернуться, дабы покинуть лавку, однако старик мгновенно остановил меня.
– Напрасно вы так, напрасно, – произнес он без тени обиды, словно прочитав мои мысли. – Да, сэр – ваши глаза сами говорят мне все и без слов. Вы правильно сказали – вещь ценна не только обилием драгоценных камней или весом благородного металла. Гораздо большую ценность представляет ее душа.
С этими словами он поманил меня за перегородку. Заинтересованный, я знаком приказал своим спутникам ждать меня и прошел следом за стариком. Очевидно, там была его мастерская, где он ремонтировал покупаемые по дешевке всякие битые и ломаные вещи, чтобы, отреставрировав их, выгодно продать. Там стоял большой грубый деревянный стол, на котором лежали различные инструменты, вокруг валялась каменная крошка, какие-то осколки, обрезки, виднелись следы краски. Там же стояла массивная хрустальная ваза, доверху наполненная крупными, но жухлыми и сморщенными яблоками. Старик открыл нижний ящик стола и, вытащив какую-то небольшую вещицу, завернутую в тряпку, протянул ее мне. Я развернул ткань – и от изумления потерял дар речи. Это было небольшая золотая диадема, казалось, сотканная из узорчатой сети тонких золотых нитей не толще волоса.