Легкая, невесомая, воздушная, она так и переливалась у меня в руках – и, казалось, сами узоры на ней живые и сами по себе меняли свой рисунок. Более изящной вещи я сроду не видел – это украшение и впрямь было достойно императоров, однако какой-то самой малости в нем недоставало. Но вот чего, этого я понять не мог: на внешний вид она была идеально безупречна.
– Теперь видите, сэр, что значит душа? – спросил старик. – Я много лет своими руками делал эту вещь специально для того дня, когда моя внучка выйдет замуж, чтобы подарить ей. Но небеса жестоко отобрали у меня единственное мое утешение в старости. Тогда я сохранил эту диадему у себя, дабы продать ее только истинному ценителю прекрасного, дающему каждой вещи свою цену.
Лю Шухуин знал, кого нужно везти ко мне. Я назвал эту вещь Хуа Лунг – «Цветок дракона», и теперь вижу, что она была предназначена именно вам…
Старик открыто льстил мне – это показывала его улыбка, обнажавшая потемневшие, потрескавшиеся зубы. Он с величайшей осторожностью, как будто нес до краев наполненный кувшин воды, взял у меня Хуа Лунг и положил ее в изящную шкатулку. После чего вытащил из стоящей на столе вазы зеленое яблоко и с хрустом надкусил его. Плод в его пальцах был уже не жухлым, а налитым соком и живым, будто только что сорванным с дерева.
– За исполнение моей мечты, сказал он, – я хочу, чтобы вы заплатили эту цену.
– Сколько же вы хотите? – спросил я, страшно разволновавшись, ибо эта вещь очаровала меня.
Старик назвал сумму, равную двумстам гинеям, и я с радостью согласился, тут же отсчитав ему пятьсот золотых монет. Приняв деньги, он пересчитал их, и глаза его, до сих пор тусклые и неподвижные, вдруг вспыхнули радостным огнем.
– Угощайтесь, сэр, – любезно указал он мне на вазу с яблоками. – За то, чтобы ваше желание также сбылось…
Я посмотрел вслед за его морщинистой ладонью, и увидел, что теперь все плоды в той вазе теперь были наисвежайшими и сочными – мне даже показалось, что они играли изнутри каким-то мерцающим зеленым светом.
– За то, чтобы сбылось мое желание, – произнес я, также вытаскивая из вазы яблоко. – Так же как только что сбылось ваше.
И с хрустом надкусил плод. Старик наблюдал за мной, приоткрыв рот, словно находясь в каком-то вожделении. Было впечатление, что он наслаждается каждым моим движением, каждым словом, которое я произносил.
– Оно сбудется, сэр, непременно сбудется, – ответил старик. – Ваш корабль действительно станет первым в том, что вы задумали.
Тут не надо было быть прорицателем – моя одежда и сопровождающие матросы явно свидетельствовали, что я не епископ и уж тем более не помощник плотника. Так что вполне возможно, что старик догадался о моем настойчивом преследовании какой-то цели, связанной с судоходством.