– Лешк, «этюд» через «д» пишется.
– Эдюд?
– А «речка» без мягкого знака.
– Это смотря какая речка.
– И смотря какое «дериво».
Они еще пошушукались, поспорили, а потом Алешка сложил свой листок и убрал его в ранец. А Танька сказала:
– Только ты будь осторожен.
– Буду, – пообещал Алешка. – Более-менее.
Пора было вмешаться. Как старшему по команде.
– И что вы затеяли? – спросил я.
– Ничего особенного, – объяснила Танька. – Я составила полный список всех пропавших работ.
– Из «Вашей гордости»?
– Ну да. Там кто-то здорово поживился.
– И этот кто-то – не я! – сказал Алешка. – Но зато я знаю – кто. Нужно только кое-где кое-что проверить.
Я вот о чем подумал: если мы узнаем, кто воровал работы учеников, то станет ясно, зачем это делается. А пока все это загадочно и непонятно. Ведь не для продажи их крали. Рисунки, конечно, хорошие, но далеко не мировые шедевры, не великие произведения искусства. Так что нужно разгадать эту загадку, а может быть, даже тайну, потому что за ней наверняка простое преступление. Или уже совершенное, или подготовляемое. И за него кто-то должен ответить…
Сегодня после уроков Алешка снова собрался к Чашкиным. Он к ним ходит, как в школу. И я бы не сказал, что с большой охотой. Но его там очень хорошо принимают. Он у Чашкиных обедает (дома, кстати, тоже), с Левой вместе они делают уроки, во что-нибудь играют. Кормят его там хорошо – в основном деликатесами (правда, после этого он дома с азартом наворачивает жареную картошку). Алешка, добрая душа, и о нас не забывает. Однажды даже притащил маме и Таньке по бутерброду с разной икрой – черной и красной. Правда, у него в кармане она перемешалась. Потому что Алешка эти бутерброды сложил вместе. Как он выразился, лицом к лицу, и они слиплись. Но мама их не стала разлеплять, а просто разрезала. И девочки стали есть, как сказала мама, ассорти.
– Очень вкусно, – оценила Танька. – Только чем-то попахивает.
– Керосином, – безмятежно объяснил Алешка.
Мама чуть не поперхнулась:
– Каким еще керосином?
– Обыкновенным. Мы им руки от краски отмывали. А потом я их платком вытер.
– И ты в свой керосиновый платок завернул бутерброды? – ужаснулась мама.
– Что я – совсем? – обиделся Алешка. – Ни в чего я их не заворачивал. Просто они в одном кармане лежали.
– Ну в другой бы положил!
– В другой нельзя, в нем гвозди. Кто ж будет бутерброды с гвоздями есть?
Действительно!
Как выяснилось, они с Толстым Мальчиком ремонтировали сорвавшуюся со стены книжную полку, покрасили ее, а потом отмывали руки керосином.
– Можете не есть, – сказал Алешка, – я вам завтра других принесу. С ветчиной без керосина.