Сгоряча мы тут же решили сходить к участковому, но быстро остыли. Нам пришлось бы признаться, что мы все-таки продолжили заниматься не своим делом. И если в первый раз все обошлось, то уж теперь мало не покажется.
– Да уж, – усмехнулся в трубку Никишов, – еще и Семен Михалыч нас в угол поставит. Вне очереди.
Придется действовать самим. И понадобится не только сила, но и хитрость. И тут я припомнил некоторые рассказы нашего папы о том времени, когда он служил участковым и опером. «Лучше всего, – говорил он, – брать преступника с поличным – тогда он не отвертится и получит по полной программе». И я сказал об этом Никишову. И услышал за спиной Алешкин голос.
– Нужна глубокая разведка, – важно и деловито сказал он. – Спроси у Андрюхи, где учится брательник этого Махно.
Оказывается, он давно уже слушал наш разговор и, кажется, все понял раньше меня. (У нас в квартире два параллельных аппарата.)
– Он не в нашей школе учится, в соседней, за оврагом.
– Пусть узнает, как его зовут, – распорядился Алешка.
Никишов пообещал, попрощался и передал привет Таньке.
– Вот ни за что! – возмутился Алешка.
Но Никишов уже положил трубку.
В общем, как-то все неуютно образовалось. С одной стороны – какая-то махинация Чашкина и его итальянской команды, а с другой – грабители пенсионеров под руководством, похоже, взрослого и опытного жулика. И конечно, нам и в голову не могло прийти, что это все – один ядовитый клубок. Распутывать который не только трудно, но и опасно…
Но наш Алешка, как оказалось, «держал все нити расследования» в своих руках, на пустяки не отвлекался и всюду успевал. В том числе и в учебе. В чем немало помогала ему Танька. Но она же и подбрасывала ему новые факты и загадки.
Как-то вечером они уселись за Алешкин стол – голова к голове – и долго шушукались. Для конспирации они даже включили телевизор погромче. Но так как и друг друга им плохо было слышно, то они – хочешь не хочешь – орали изо всех сил. Вместе с рекламой получалась совершенно загадочная звуковая картинка.
– Ты что, совсем?
– До десяти раз больше!
– У тебя реально крыша прохудилась!
– Я этого достойна!
– Кто сказал? Крышкин?
– До-ши-рак!
– Много твой Костя понимает!
– Не тормози – сникерсни!
– Но куда-то они делись!
– Теперь и в новой упаковке!
– Да найду я их!
– Пятерочка выручает!
Тут вошла мама и, не расслышав, радостно спросила:
– У кого «пятерочка»? Неужели у Алешки?
– У Крышкина, – буркнул Алешка. – По пению.
Потом Танька, глядя в свой листок, стала что-то диктовать Алешке, а он записывал это на свой листок, высунув язык от усердия и внимания. Танька диктовала и одновременно поправляла: