– Ты что, все здесь делаешь сама?
Обернувшись, Мел увидела приближающийся к ней силуэт. Солнце слепило глаза, но ей и не надо было видеть: она и так его узнала бы из тысяч – по походке, очень уверенной, и конечно же, по отточенности каждой линии сильного тела, которое недавно так крепко прижималось к ней. Мел тут же вспомнился вкус его поцелуя, сладкого и горячего, руки, которые гладили ее спину под майкой, а еще…
«Стоп! Не думай об этом, переключись на дела насущные…»
Может, он тоже об этом думает?
Она не видела выражение его лица, но очень хотела, поэтому, поднесла ладонь козырьком к глазам. Длинная стройная тень приближалась, и вот уже стало возможным разглядеть лицо, состоявшее из резких линий и углов, как, впрочем, и другие составляющие его сильной худощавой фигуры. Волосы растрепаны – в лучшем случае причесаны пятерней, – от утренней прохлады защищают джинсы да изрядно поношенная мягкая кожаная куртка. Выглядел он грубовато и несколько воинственно, но жутко сексуально.
– Ты слишком много работаешь, – проворчал Бо, поздоровавшись. – И в половине случаев совершенно напрасно. У тебя есть линейные техники.
Увы, о том поцелуе он, в отличие от нее, не думал.
– Келлан проспал.
– Понятно, расслабляется. – Бо покачал головой. – Ты должна потребовать его голову на завтрак.
Тревожный звонок. Что, если сделка окажется настоящей и он возьмет и уволит их всех, а аэропорт продаст?
– Просто случайность. С кем не бывает?
– И с тобой?
– Это ты о чем?
– О том, что ты «случайно» наговорила, – резко заметил Бо, скрестив руки на груди.
О господи…
– Пытаешься вспомнить, о каком именно вранье идет речь, да?
От его вкрадчивого голоса в животе противно что-то сжалось, но еще противнее стало оттого, что он был, по сути, прав.
– Твой аэропорт загибается, – между тем жестко продолжил Бо. – Ты отличный пилот, но бизнес, очевидно, не твоя стихия.
Да, это правда, но откуда ему известно, как обстоят дела? Разве что…
– Так это ты рылся в моих файлах!
Он нахмурился.
– Рылся? Да я вовсе не был в твоем офисе – просто Эрнест любит поболтать.
– Эрнест? Ты шутишь?
– Я спас паука, и теперь мы друзья не разлей вода. Вот так это делается: что-то отдаешь, что-то получаешь взамен. – Он убрал непослушную прядку ей за ухо. – Итак, ты готова к большому признанию? Что касается меня, то я очень надеюсь наконец услышать, что здесь, черт подери, происходит.
Мел воззрилась в ясное утреннее небо, и сердце у нее сжалось.
– Я звонила Салли.
Долгую минуту он смотрел ей в глаза – возможно, слишком пристально, словно хотел внушить робость, – но все равно это было восхитительно, хотя в его глазах она ничего не могла прочесть.