Он подхватил ее на руки, их губы наконец встретились – казалось, они могли выпить друг друга. Во всяком случае Бо хотел именно этого. Стащив с Мел полотенце и оставив такой, какой мечтал увидеть – совершенно обнаженной, он крепко прижал ее к себе, одной рукой удерживая за спину, а второй обхватив ягодицы.
– Бог мой, ты так возбуждена! А почему я до сих пор одет?
Ничего не ответив, она запустила обе руки в его волосы и сжала кулаки. Пожалуй, так он скоро облысеет. Но это лишь сильнее его раззадорило, потому что Мел, уже не контролируя себя, прерывисто дышала и обволакивала его, словно масло ломтик хлеба. Это было восхитительно!
Она лихорадочно то и дело повторяла его имя, в то время как губы блуждали по шее. Он потянул ее за мокрые волосы, заставив откинуть назад голову, так чтобы удобнее было целовать, и властно впился в губы, в то время как пальцы начали свой танец у нее между ног.
Бо опустился спиной на кушетку, увлекая Мел за собой, и они утонули в мягких подушках.
Мел лихорадочно пыталась стянуть с него одежду, тихо вскрикивая от досады на собственную неловкость. Ему пришлось ей помочь, и совместными усилиями они стащили с него футболку через голову. При виде обнаженного мужского торса Мел замурлыкала от удовольствия, коснулась его губами и прошептала:
– Что-то не помню, зачем ты пришел…
На некоторое время эти слова вернули его к действительности, и – несмотря на то что завелся так, как уже давно не случалось, – Бо вспомнил-таки о цели своего прихода. И когда Мел увидит содержимое папки, взгляд ее снова станет ледяным. Она не только не захочет о нем больше слышать, а возненавидит его. Какие уж тут поцелуи…
Бо открыл было рот, намереваясь вернуться в деловое русло, честно пытаясь побороть вожделение, но тут Мел расстегнула его джинсы и сунула руку внутрь.
И Бо сдался – вожделение победило. Его часто ласкали подобным образом, но руки Мел творили чудеса, как и поцелуи… Бо гладил ее бедра, понуждая сесть, осыпая бесконечными поцелуями снова и снова. Его губы обхватили отвердевший сосок, и он сделался еще тверже от прикосновений его языка и посасывания. Пальцы тем временем описывали окружность в самом интимном местечке, нажимали на упругий бугорочек, и Мел то и дело вскрикивала, купаясь в волнах наслаждения.
Ее голова откинулась назад, волосы рассыпались по плечам и груди, еще влажной от поцелуев. Боже, как она прекрасна! Богиня. От его ласк она судорожно всхлипывала, просила не останавливаться, хрипло выкрикивала его имя.
Доводилось ли ему когда-нибудь слышать, чтобы так произносили его имя? Как будто в этот момент он стал смыслом ее существования, средоточием ее жизни, воздухом, которым она дышала. Ему хотелось услышать это снова и снова. Подавшись вперед, он снова обхватил губами сосок и принялся посасывать в такт движениям большого пальца, продолжавшего ритмично надавливать на чувствительный узелок, подчиняясь вскрикам…