Странное противостояние длилось вряд ли больше пяти минут — да и боролся ли кто с той стороны? Завершилось все тем, что Пашкин отец одним движением развеял щит, довольно потянулся на месте и обернулся к сыну, сияя улыбкой.
— А у меня телефон пожгло, — невпопад буркнул Пашка.
— Все пожгло, — удовлетворенно добавил отец. — Все телефоны, камеры, регистраторы. Всю технику в округе. И это очень, очень хорошо! — С воодушевлением завершил он.
— Почему? — Искренне удивился сын.
— Потому что это значит, что виновник нашим бедам есть. — Наставительно произнес Зубов-старший. — Осталось его только найти.
Неслышно провернулся ствол, высвобождая последний виток резьбы. Оружие аккуратно легло на стол, коснувшись полированной гранью мягкой поверхности расстеленной бумаги без единого звука, освобождая пальцы для внимательного и вдумчивого выбора патрона. Идентичные на вид, созданные в одной партии из одного материала, но совершенно разные по ощущениям — только один из пяти показался достойным выстрела. Остальные аккуратно сложены обратно — найдут себе цель попроще. Но сегодня нет права на промах, не будет шанса на вторую попытку.
Патрон занял уготованное ему положение. Чуть прищуренный взор легко отыскал затылок цели. Совместить линию прицеливания. Глубокий вздох, тело расслабленно. Выдох. Резкий крик.
— Ай!
— Ян, последнее предупреждение!
— Марья Степановна, это не я! — Полный негодования голос плеснул по классу.
— Еще раз повернешься, два за экзамен.
— Это Максим плюется бумажными шариками!
— Что-о? — Возмущенно оскорбился я, одновременно воссоединяя ствол шариковой ручки с колпачком.
— Это ты сделал! — Взбеленился Ян, доставая из пышной гривы волос скомканный в плотный комок патрон из листка бумаги и демонстрируя его классу.
— Я писал изложение по жизни и творчеству Антона Павловича Чехова! — Дрожа голосом от негодования, поведал я и экспрессивно махнул рукой.
— А это тогда что такое?!
— Вам виднее, это ваши волосы.
— Да ты-ы… Да я те-бя! — Зарычал Ян, дернувшись ко мне и неловко зацепив соседку локтем.
— Дуэль?
— Д-да!!! — Поднявшись из-за парты, выплюнул из себя он.
— Ну и отлично, — улыбнулся я ему и виновато поклонился его очаровательной коллеге по парте. Та смущенно фыркнула и отвернулась.
А мне соседки не досталось, увы. Да и парта — последняя, хоть и центрального ряда. Зато все затылки недоброжелателей как на ладони.
— Ян, выйди из класса! — Холод учительского голоса моментально сковал эмоции ученика — до арктической безнадежности и тоски. Даже меня легонько зацепило.
— Ну Ма-арь Степа-ановна-а…