Зотов понял намек и на "прекрасного работника", и на "выявление ошибок" и на "случайность", но покачал головой:
— Убийство не случайно.
Произнеся это, майор вряд ли полностью отдавал себе отчет, чем это может для него обернуться. Если бы он предполагал, как круто изменится его размеренная спокойная жизнь из-за этих трех слов… Но на сей раз интуиция самосохранения подвела. А может быть, это была судьба, злой рок, с которым даже герои предпочитают не связываться.
— Гм-м, интересно. Я слушаю тебя. — полковник уселся в кресло и уставился на Дмитрия Николаевича, как на законченного дурака.
— Попробуем разложить все по порядку. Макарин увидел своего школьного друга, скорее всего, во время пересылки последнего из лагеря в лабораторию. Спустившись в отсек, он открыл камеру и… О чем они говорили, что между ними произошло, почему Кудряшов зверски разделал своего друга — остается лишь догадываться.
— А по-моему, все очень просто, — возразил Саблин. — Во-первых. экземпляр был не подготовлен, поэтому невозможно предугадать те комбинации, что могли возникнуть в его сознании. Во-вторых, в него закладывалась общая программа уничтожения. В-третьих, у Кудряшова и без нашей подготовки была психология убийцы-садиста. А если учесть, что он некоторое время сидел в камере смертников и вдруг увидел перед собой охранника, то нет ничего удивительного в том, что заключенный убил его. Если Кудряшов узнал своего друга, то у него могло возникнуть и чувство обиды, зависти, злости…
— Именно на подобные рассуждения и рассчитывал преступник, — перебил Зотов.
— Объяснись.
Дмитрий Николаевич передал полковнику папку с делом.
Изучив ее, Саблин явно загрустил. Он понял, что хотя улики и косвенные, дело приобретает серьезный оборот.
— И потом, — продолжал майор, — моя интуиция…
— Ну, старик, это уже мистика. Ты бы еще тут черной магией решил заняться от безделья.
— Да нет, Петр Александрович, ты же знаешь, что у нас могут происходить любые чудеса.
— Хорошо-хорошо, — произнес полковник и было видно, что его интересуют лишь вполне ощутимые факты. — А ты понимаешь, под чем сейчас подписываешься? Получается, что кто-то проникает в лабораторию, наплевав на всю нашу хваленую сигнализацию, и пока она молчит, как будто специально для того и сделана, этот мерзавец занимается там бог знает чем. А ты — начальник Особого отдела — ни хрена не знаешь.
Саблин принял грозный вид. Он закурил и отвернулся к окну, соображая, как теперь будет выкручиваться перед начальством.
— Кого ты подозреваешь? — спросил он после некоторого молчания.