– Смотрите, Молли! – сказал он, когда она при виде его уже собралась было поспешно покинуть комнату. – Я собрал эти цветы для вас перед завтраком.
Он шагнул ей навстречу, и ей помимо воли пришлось войти в гостиную.
– Благодарю вас! – ответила девушка. – Вы очень добры. Я чрезвычайно вам признательна.
– В таком случае вы должны кое-что сделать для меня, – заявил он, стараясь не замечать ее холодной сдержанности и поправляя цветы в букете, который оставался теперь единственным связующими звеном между ними, чтобы она не поддалась своему первоначальному порыву и не выскользнула из гостиной. – Скажите мне, только честно, поскольку по-другому вы не умеете, а иначе просто промолчите… Что я сделал такого, чем заслужил ваше негодование и досаду после того, как мы с вами были так счастливы в Тауэрз?
Голос его звучал мягко и искренне, манеры были открытыми и обаятельными, но при этом во взгляде Роджера читалась такая тоска, что Молли с радостью рассказала бы ему обо всем. Она верила, что только он один, больше, чем кто-либо другой, мог бы подсказать ей, как вести себя правильно. Он помог бы ей разобраться в своих фантазиях… если бы сам не был средоточием всех проблем, лежавших в основе ее смятения и досады. Как она могла рассказать ему о словах миссис Гуденоу, задевших ее девичью честь? Как она могла повторить ему то, что сказал сегодня утром его отец, и заверить Роджера, что она, так же как и он, даже не мечтает о том, чтобы их старую дружбу осложнили и погубили мысли о более близких отношениях?
– Нет, вы ни разу в жизни не вызывали у меня раздражения, Роджер, – ответила она, взглянув ему прямо в лицо впервые за много дней.
– Я верю вам. И не имею права на дальнейшие расспросы. Молли, вы не вернете мне один из этих цветов в знак того, о чем только что сказали?
– Возьмите любой, какой вам больше нравится, – отозвалась она, поспешно протягивая ему обратно весь букет.
– Нет, выбрать его и отдать мне вы должны сами.
И в этот момент в гостиную вернулся сквайр. Роджер, понятное дело, предпочел бы, чтобы Молли не принималась судорожно потрошить букет в поисках нужного цветка в присутствии его отца, но она воскликнула:
– Мистер Хэмли, прошу вас, вы не знаете, какие цветы любит Роджер?
– Нет. Розы, скорее всего. Экипаж у дверей, и, Молли, дорогая моя, мне бы не хотелось торопить тебя, но…
– Я все понимаю. Держите, Роджер, это роза!
Девушка и сама покраснела, как та роза, которую протягивала ему.
– Я разыщу папу, как только вернусь домой. Как там малыш?
– Боюсь, что у него начинается нечто вроде лихорадки.