Подруги немного помолчали. Бабочка, которой был так увлечен Тургай, улетела, и мальчик прибежал обратно к той, кого считал матерью, и той, которая была его матерью на самом деле. Топазовый медальон болтался на шее ребенка.
– Он никогда его не снимает? – внезапно спросила Кёсем, гладя мальчика по голове.
– Никогда, – ответила Башар. – Мало ли…
– Да, мало ли…
Пожалуй, они и сами толком не понимали, что имели в виду, но медальон казался им обеим вещью, несомненно, благословенной. Тургай рос крепким и смышленым, почти не болел, так почему бы ему и не продолжать носить такой милый подарок? А то и впрямь, мало ли…
– Он привык. – Башар тоже обняла ребенка, и тот, нетерпеливо отмахнувшись, снова убежал, на сей раз к развалинам старинной башни. Наверное, тоже византийской, но кто ее знает… – Привык, ему нравится. Не снимает его даже во сне.
– Это хорошо.
И вновь молчание – такое хрупкое, такое отчаянное… Никто не хотел первым его нарушить. Особенно если учесть, что соглядатаи могут таиться за каждым углом.
У гарема всегда и везде имеются уши. Разговаривать о чем-то нужно обиняками, иначе никак. Неусыпный надзор всегда и везде – они обе привыкли к этому. Башар, правда, успела и свободной себя почувствовать… Может, поэтому она и рискнула заговорить первой?
– В мире нынче неспокойно, знаешь… Люди желают друг другу зла. И таких людей становится все больше. Даже сюда наверняка долетают порою слухи.
– Слухи долетают, – спокойно согласилась Кёсем, а затем добавила, повысив голос: – Но султан, да пребудет над ним простертой длань Аллаха, делает все, чтобы злые люди не потревожили нас здесь.
Кривоватая усмешка мелькнула на лице Башар, а Кёсем даже этого не могла себе позволить, лицо ее застыло в безмятежном выражении, хотя в груди бушевала буря. Да уж, действительно «люди желают друг другу зла», сложно сказать иначе. Две жены Османа, две новые жены, каждая из знатного семейства, и у каждой имеется родня… Но друг другу глотки они перегрызут чуть позже. Пока обе партии объединились против «девочек Кёсем», Хадидже и Мейлишах. А кто их защищает? Кто стоит щитом перед озверелыми придворными, окончательно утратившими чувство меры, совесть, стыд, честь? Правильно, Кёсем-султан. Значит, она и есть первая мишень для жадных и честолюбивых скотов, рискнувших назваться султанскими родичами!
– Султан велик, – сделав паузу, значительным тоном произнесла Башар. – Каждый день мой муж и его брат говорят, как же хорошо, что династия Османов послана Аллахом для нашей защиты! И я всегда соглашаюсь с ними. Равно как и вся наша родня.