– Ох и задам я кому-то сейчас… – Картал наконец понял, что нет смысла просто лежать, изображая из себя преграду, раз уж через него все равно сражаются взглядами и словами.
– Кто бы тебе самому задал, господин мой и повелитель, – как-то устало произнесла Марты и, будто вправду изнуренная усталостью, опустилась на ложе, точно в пропасть сорвалась.
– Он бьет тебя? – спросила Кёсем с удивившим ее саму сочувствием.
– Ты что?! – Усталость куда-то делась. Марты, решительно приподнявшись, вновь встретилась взглядом с Кёсем – как и прежде, через Картала, точно через барьер. – В нашем роду женщин и детей не бьют, – строго уточнила она. – Вообще.
Кёсем снова промолчала. Что тут скажешь, эта женщина вправе называть род Картала своим, а она, хасеки-султан и валиде-султан, таким правом похвастаться не может. Марты, уловив в этом молчании горчинку, вдруг потупилась, словно смущенная своей победой. А потом посмотрела на Кёсем уже почти без вызова:
– Что, лучше тут у нас, чем во дворце?
– Лучше, – без колебаний ответила Кёсем.
– Да и не только чем во дворце… – признала Марты. Теперь и в голосе ее вызова не слышалось. – Помню, как я была удивлена, придя сюда из отцовского дома…
– Да уж. – Картал, приподнявшись, внимательно посмотрел сперва на Марты, потом на Кёсем и, видимо, только сейчас понял, что они не бросятся через него, точно через стену, друг на друга врукопашную, ему не придется их растаскивать, схватив за загривки. Обе женщины одновременно ощутили, как расслабились его мышцы. – Мне до смерти не забыть историю с той шестнадцативесельной ладьей…
– О смерти не смей! – быстро прошептала Кёсем.
– Двенадцативесельной, – одновременно с ней поправила своего мужа Марты.
– Разве? – произнес Картал, посмотрев направо. Кёсем он в ответ ничего не сказал, лишь с осторожной нежностью сжал ее плечо, и она, валиде и хасеки, могущественная из женщин Вселенной, ощутила, что плавится под его рукой, тает душой и телом, словно восковая свеча. Уже как сквозь сон услышала ответ Марты – и удивилась, что в голосе той звучит чуть ли не детская обида:
– Ну еще бы. Малый кирлангич, ладья-ласточка, легкая, проворная. Два косых паруса, с носовым считая, по шесть уключин с каждого борта и место для четырех пушек. Самих пушек не было, зато…
– Ладно-ладно, не расхваливай, – усмехнулся Картал. – Я эту «ласточку» ведь так и не увидел.
Наверно, он сейчас сжал ее плечо точно так же, как ранее плечо Кёсем, потому что голос Марты обмирающе ослаб:
– Верно, не увидел. Но разве ты… ты жалеешь об этом, господин мой и повелитель?