Когда он перестал кричать, мы со Спальником вдруг разом обернулись, он зарычал, а я просто перестала соображать. И вот в таком безумном состоянии пришлось бежать со всех ног и лап навстречу судьбе. По дороге у пса скрипели уши, а сам он становился всё выше, всё больше, так что, когда мы подбежали к Терёшке и тем двум пацанам, у меня на поводке была почти огромная грозная псина.
– Ну чё, поговорим, что ли? – спрашивал Кольку один парень, в руке у него была «розочка» от пивной бутылки.
– Слушаю! Алё, гараж? – говорил другой и сплёвывал сквозь зубы. – А это чё за рахит? – Он кивнул в сторону Спальника.
– Иди-ка, детка, мимо. И собачку забери, – сказал первый. Оба парня смотрели теперь не на Кольку, а на меня. А Колька в это время мигал и моргал мне глазами, показывал, чтобы я побыстрее уматывала. Но я как раз плохо соображала в это время и никуда не уматывала. Спальник гавкал и рычал, ни секунды не мог помолчать, он пододвигался всё ближе к парням, тянул меня за собой. Одному, который стоял ближе, он рычал прямо в лицо, а второму чуть не отхватил руку с розочкой.
– Слушайте-ка, я же не буду его держать, – сказала я. – Он у меня знает только две команды: «Взять!» и «Порвать!». Ну-ка, двигайте отсюда. Не советую задерживаться. Раз! Два! Три! Четыре!
До пяти досчитать не успела, к пяти они бежали уже так далеко, что без бинокля не увидишь.
Спальник тут же, ну ладно, через минуту стал обыкновенным маленьким дурацким пёсиком. А к Терёшке начал возвращаться его постоянный бледный румянец.
– Ты видела? – спросил он.
– Ха! Ну конечно, видела.
– Да нет, я про Спальника! Какой он был огромный!
– Нет, – сказала я, – обычный Спальник. Пока. Мне на треньку, – и повернула к дому. Совсем не хотелось, чтобы он продолжал изучать Мелкого, пусть думает, будто ему показалось.
15.
Ну ещё не хватало: теперь Терентьев будет мне писать записки. На первом же уроке в новой четверти он придвинул ко мне листок, на котором было написано: «Как там Спальничек?» «Спальничек»! Подумайте какие нежности! Наташка его так же зовёт, от неё, что ли, научился? Я ответила: «Жив, здоров, питается тараканами».
Это правда, тараканами. К нам недавно приходил дедушка Витя, принёс яичную скорлупу в банке – для кур. Но штука в том, что кур у нас давно нет, они только и жили одно лето, а потом мы их съели, а других не заводили. Дедушка этого не помнит, Ладка говорит, что всё, теперь с ним так и будет, то есть с его головой: тут помню, тут не помню, из-за старости. Видимо, скоро придётся забрать его к себе, а то он уже раза три забывал выключить газ. Хорошо, я захожу к нему после школы и мама тоже – на обеде, проверяет, готовит еду. Дедушка высыпал скорлупу на кухне прямо на пол – и в ту же секунду в разные стороны побежали тараканы. Мама стала ругаться, а дедушка говорит: