Она кивает.
— Что ж, дорогая, позволь облегчить тебе задачу. Даже если б ты вела себя как обычно, как чертовка, не думаю, что он был бы заинтересован.
Я делаю пазу.
— Эй, это мое слово. Не надо воровать мое дерьмо. И почему, он что, гей? — Один из моих братьев, Тошио, гей, и мне интересно, может, я могла бы их познакомить.
— Я так не думаю, — говорит Стеф. Она смотрит на Николу. — Вообще-то, думаю, Брэм упоминал, что у него было свидание с девушкой по имени Жюстин.
Никола хмурится.
— Да. Та, с которой ходил на свидание Брэм, помнишь?
— Ты говорила, что это было не настоящее свидание, что их свел его отец, — напоминаю я.
— Угу. — При воспоминании об этом она надувает губы. У них с Брэмом все довольно бурно начиналось. На самом деле, они практически ненавидели друг друга. А затем все стало таким слащавым, и она влюбилась в него даже больше, чем в его член.
— Хорошо, и так у него есть девушка, — говорю я Стеф. — Могла бы так и сказать.
— Думаю, это просто было свидание, или два, не знаю, — говорит Стеф. — В любом случае, он из тех мужчин, которого трудно понять и узнать поближе.
— Да, действительно, — говорит Никола, неистово кивая. — Думаю, он сказал мне лишь пару слов, а он часто бывает у нас.
— Мне не нужно, чтоб парень болтал, если я хочу с ним трахнуться. Но я не хочу. Из-за моего обета и прочего дерьма.
Никола поднимает бровь и секунд десять держит ее. Такой талант.
— Ты будешь скучать по грязным разговорчикам, — с улыбкой говорит Стеф, и я знаю, она думает о своем муже и его грязном рте.
— Эй, — говорю я, выпятив грудь. — Я говорю достаточно грязно для нас обеих.
— Это, безусловно, так, — говорит Никола.
Я фыркаю, вытаскиваю пудру Стеф и вглядываюсь в свое лицо. Я знаю, что даже без косметики выгляжу неплохо. От мамы мне достались высокие скулы, темные глаза и длинные черные ресницы, которым не нужна никакая тушь. От отца мне достались полные губы и веснушки. Но все-таки я могла бы выглядеть намного лучше. На щеках пятна от алкоголя, волосы в полном беспорядке и одета я как бомжиха
И это к лучшему, напоминаю я себе. Неразговорчивый шотландский пенис это последнее, что тебе нужно.
— Да, ты права, — говорю я.
— А?
Я непонимающе смотрю на Стеф.
— Ой, извини. Я разговаривала сама с собой. Я так порой делаю. Ты же знаешь.
— Вон они, — говорит Никола. Я могу слышать глупую ухмылку в ее голосе.
Я вздыхаю и оглядываюсь назад на дверь бара. Под приглушенным светом, на фоне деревянной отделки, зелени и латуни, под звуки музыкального автомата, который играет лишь музыку Джеймса, появляются Брэм, Линден и Лаклан МакГрегоры. Шотландское трио горячих парней.