— Сладенькая, с твоим воздухом все отлично, — говори ей Брэм через стол.
С вином, выпитым ранее, все разделили где-то пару бутылок. Я смущаюсь от наличия у меня бокала, чувствуя себя одурманенный от того, что выпила раньше, но на удивление у Лаклана тоже есть бокал, так что я присоединяюсь к нему.
В конце концов, наши желудки начинают ворчать, и мы отправляемся на ужин в один из ресторанов. Лаклан быстро останавливается у номера, чтобы забрать Эмили, так как мы узнали, что питомцев можно выводить за пределы патио. И мы проводим несколько часов, выпивая больше вина и наслаждаясь едой, пока солнце садится на расстоянии, проливая зарево на виноградники.
Я глубоко вдыхаю, наслаждаясь теплотой ночного воздуха и рокотом сверчков, заполняющих тишину. Брэм и Никола извиняются, Никола говорит, что ей необходимо позвонить маме и поговорить с Авой до того, как будет поздно. В конце концов, Линден и Стеф тоже уходят, повиснув друг на друге как два пьяных дурака.
— Наконец-то одни, — говорю я Лаклану, сидящему рядом со мной с широко расставленными ногами и попыхивающему сигарой, на которую официант ничего не сказал. На самом деле, думаю, они нарочно забыли, что мы все здесь.
Лаклан крякает, хмурит лоб и глубоко задумывается. Думаю, он пьян, но точно сказать трудно. Во всяком случае, пока вечер продолжается, он становится спокойнее.
— Ты в порядке? — спрашиваю я.
Его глаза порхают ко мне. Взгляд тяжёлый, жёсткий.
— Я просто отлично, — говорит он, натянуто улыбаясь.
Я сглатываю.
— Такой девчачий ответ.
Он моргает, напряжение надвигается словно шторм.
— Прости?
Даже Эмили поднимает голову.
Я немного отклоняюсь назад, оценивая его. Хоть я и спровоцировала его только сейчас, изменение его настроения удивляет.
Тем не менее, я отказываюсь бояться. Для подобного мы обменялись друг с другом слишком многим.
— Я сказала, что это девчачий ответ. Ты сказал отлично так, будто все не отлично, и если так и есть, я просто хочу знать, что случилось.
Его тёмные брови опускаются, и он смотрит на меня практически исподлобья. Но все ещё ничего не говорит. Засовывает сигару в рот и смотрит в сторону.
Я вздыхаю и кладу руку ему на плечо.
— Эй. Ты можешь сказать мне.
Он закрывает глаза, ненадолго откидывает голову назад.
— Лапочка, — говорит он, его голос на пределе. — Я в порядке. Я просто...перевариваю то, что происходит.
— И что происходит?
Он качает головой и наклоняется над столом, наливая себе ещё один бокал вина. Я смотрю, как он выпивает его. Закончив, вытирает губы тыльной стороной ладони.
— Ничего не происходит? — говорит он. Но в его голосе столько горечи и отчаяния, что я чувствую двусмысленность.