Это безумие. Я знаю. Это абсолютное сумасшествие.
Я не должна даже рассматривать этот вопрос.
Но я это делаю.
Я просто не хочу обнадеживать кого-то, особенно саму себя.
— Итак, — после долгой паузы, наконец, говорит он. — У тебя есть место, если ты хочешь.
Я издаю смешок, качая головой.
— Я просто думаю о том, насколько это безумно. Это безумие, правда?
— Да, — говорит он с одним решительным кивком. — Это, безусловно, не нормально. Но почему нет?
— Если не принимать во внимание тот факт, что меня могут не отпустить с работы?
Он сурово улыбается.
— Хотя они и могут. Объясни им.
Я бурчу про себя, думаю о том, что скажет Люси. Опять же, Кэндис с удовольствием перейдет на мое место. Она, вероятно, ждет не дождется подобной возможности.
— Черт, если они позволять взять мне весь свой отпуск, есть шанс, что когда я вернусь, у меня не будет работы. Меня легко заменить.
Он поджимает губы, хмурясь пока изучает меня.
— Тебя заменят лишь, если ты позволишь этому случиться.
И как сильно я буду бороться, когда вернусь? Я ненавижу свою работу. Я ненавижу, как мне показали, что я действительно могла сделать со своей жизнью, а затем все перечеркнули. Я ненавижу, что меня не воспринимают всерьез, когда я говорю, кем могла бы быть.
Черт. Если я вернусь сюда, и моя работа будет висеть на волоске…трудно сказать, как далеко я зайду, чтобы сохранить ее.
— У нас, возможно, будет лишь три недели вместе, — говорю я ему.
Он медленно моргает в знак согласия.
— Но это будут три хорошие недели.
Хорошие? Это было бы преуменьшение года. Еще три недели лучшего секса в моей жизни с невероятным мужчиной, чтобы стать совершенно отчаянно одержимой? Они могли бы стать лучшими тремя неделями моей жизни.
Я выдыхаю, пытаясь изгнать стеснение в груди.
— А как насчет тебя? Что с регби? Я не буду мешать?
— Нет, лапочка, ты не будешь мешать. Наоборот, это может помешать тебе. В том плане, чтобы оставить тебя всю себе, изо дня в день, и никуда не пускать кроме спальни.
— Я просто не хочу вносить беспорядок в твою жизнь, даже если это лишь на несколько недель, — говорю я слабым голосом.
Он ерзает на сиденье и кладет руку на мою щеку, поворачивая меня к нему. К счастью мы стоим в пробке.
— Я хочу тебя, — говорит он с грубоватой нежностью. — Я хочу больше тебя. И меня не волнует, как я получу это.
Я ищу его глаза, зеленее, чем они были когда-либо. Они яркие и обжигающие, и я знаю, что он хочет меня. Я чувствую это в своих костях, и острые ощущения, словно миллион бомб собирается и взрывается одновременно. Как это вообще случилось? Я совершенно околдована им.