— Брось, брось скромничать. Скромность — штука хорошая, она украшает героя, а все ж таки и герой кушать хочет… Правильно я понимаю?
— Об этом, прошу тебя, не беспокойся.
— А ежели я хочу беспокоиться? — Артамашов подсел к Сергею: — Поросенка возьмешь? Или лучше барана?.. Да ты чего краснеешь, как невеста. Говори! Не бойся, мы не обеднеем…
— Алексей Степанович, — заговорил Сергей, — неужели ты для всех так щедр?
— А что? — Артамашов встал. — Не щедр, а если надо человеку помочь, помогаю. Чего ж скряжничать? Рука дающего — не оскудеет… Знаешь ты об этом? Я не Рагулин! — Он улыбнулся и пояснил: — Есть у нас такой скупой рыцарь, не человек, а жила…
— А мне кажется, что Рагулин-то и есть настоящий бережливый хозяин, — сказал Сергей, вставая, — Вчера я был у него.
— У Рагулина?! — удивился Артамашов. — И ты молчишь? Да расскажи, как он тебя встретил.
— Как? Обыкновенно, — сухо ответил Сергей.
— Наверно, плакал, жаловался, как ему, бедняге, трудно, как он без собрания и шагу ступить не может… А врет и дурачком прикидывается. Ой, скряга! Да у него и секретарь парторганизации такой жадюга! Отобрали у колхозников землю — и гордятся! А что в том плохого, что колхозники имеют в степу свои посевы? Я тоже член партии, а ничего в этом плохого не вижу. Разве у нас земли мало? Земли хватает, даже служащим в аренду сдаем. Пускай себе обрабатывают, все государству польза. Скажем, стихийное бедствие, засуха, неурожай, а я за своих колхозников спокоен, без хлеба они не будут. В колхозе не уродит — у них уродит, вот тебе и выход из положения. А если буденновцев постигнет неурожай, то Рагулину трудно придется.
— Странные у тебя, Алексей Степанович, мысли, — перебил его Сергей. — Для того и колхозы создавали, чтобы не надеяться на «авось», а постоянно иметь урожаи.
— Эх, Сергей Тимофеевич, боевая ты наша гордость, — сказал Артамашов и сокрушенно покачал головой. — Вижу, воевал ты здорово, а в мирных делах ни черта не смыслишь… не обижайся, это я по-свойски. — Артамашов рассмеялся, обнял Сергея за плечи. — А валушка я тебе выпишу. От себя. Все! Договорились.
— А я прошу этого не делать, — решительно заявил Сергей. — И вообще я не нуждаюсь ни в чьих подачках… Ты бы постыдился об этом говорить!
— Ради бога, Сергей Тимофеевич. Зачем же обида? Пожалуйста, но я хотел как лучше. От себя!
Сергей ничего не сказал, только широкие ленточки его бровей сердито сдвинулись. Артамашов хотел перевести разговор на другую тему, рассказывал о рыбной ловле, но Сергей был безучастен к этому разговору. Расстались они сухо. «Да, этот в одну упряжку с Рагулиным не годится, — думал Сергей, направляясь домой. — Надо поговорить в районе, а то, чего доброго, размотает колхозное хозяйство».