— Это не сумасшествие. Сумасшествие никогда не открывать новые возможности, сумасшествие никогда не использовать свой потенциал, никогда не узнать что в этой жизни заставляет твоё сердце биться чуть быстрее. Кайла, кто ты на самом деле и та, кем ты думаешь, тебе следует быть, это две разные вещи.
Она умоляюще смотрит на меня.
— Тогда кто я?
— Ты это ты, лапочка. И ты знаешь, чем ты хочешь заниматься. Джессика сказала, что поможет тебе с писательством.
— Ага, — говорит она. — Бесплатно. Писать без оплаты. Как я буду жить, пока не наработаю себе портфолио, и пока оно не станет достаточно большим, чтобы хотя бы найти работу?
— Я мог бы...
Она кладёт палец на мои губы.
— И не надо говорить, что ты мог бы содержать меня. Я знаю, что ты можешь и будешь, но я этого не позволю. Я не так воспитана. Я все делаю сама.
Я качаю головой на ее упрямство.
— Я могу помочь тебе устроиться на работу. Ты можешь работать в приюте. Как Амара.
— Амара говорит, что ты едва можешь позволить себе платить ей, — говорит она мне, и это заставляет меня скривиться, потому что я знаю, это правда. — Ты не можешь позволить платить и мне тоже.
— Я смогу, — говорю я ей. — Моя квартира в Лондоне. Я мог бы продать ее, если придётся.
— Нет, ни в коем случае. Ни в коем случае я не позволю тебе сделать это для меня.
— Почему нет?
— Потому что я...ты едва меня знаешь. Я этого не стою.
Я вздыхаю, сжимая глаза.
— Пожалуйста, не говори так. Не говори, что я не знаю тебя когда все, что я чувствую, это будто знаю тебя всю свою чёртову жизнь. Не надо так и не говори, что ты этого не стоишь. Это ведь мне решать, разве нет?
Она отводит взгляд, моргая.
— Я не хочу, чтоб ты что-то делал для меня.
— Вот незадача, лапочка, потому что, если ты хочешь остаться со мной, я сделаю все, что могу, чтобы убедиться, что ты можешь остаться здесь. Так что, только скажи. Одно твоё чертово слово и ты можешь оставаться здесь так долго, как хочешь.
— Это безумие, — тихо говорит она.
— И любовь заставляет тебя делать безумные вещи. Или, по крайней мере, так утверждают, но я начинаю думать что каждое гребаное клише - правда. Так что, просто признай это. Прими это. Будь безумной и делай эти немного сумасшедшие вещи.
— Я...я не могу, Лаклан.
Я стону, руки сжимают подушку. Я знаю что это абсолютно чертовски эгоистично просить ее отказаться от всего и остаться здесь со мной. Я знаю это.
— Если бы я мог переехать в Сан-Франциско, — медленно говорю я.
— Ни в коем случае, — говорит она.
— Ты действительно не хочешь, чтоб я был рядом с тобой?
Она берет меня за подбородок и заставляет посмотреть на неё.