— Но ты даже не знаешь что именно, — задыхаясь, говорит она, словно не веря. Взгляд ее глаз - ещё один удар в живот. — Ты даже не знаешь, что сделал, что сказал. Ты не знаешь, каким человеком ты становишься.
— Я догадываюсь.
Она горько улыбается.
— О нет, не думаю что ты, твою мать, догадываешься. Ты не тот мужчина, который стоит здесь. Ты не ты. Ты кто-то, кого я ненавижу.
Ненавижу.
— Ты гребаный дьявол, вот все что я знаю. Имею в виду. Ужасный. Смотришь на меня так, словно не узнаешь, говоришь со мной будто я кто-то другой и неважно, что я говорю, как убеждаю тебя в чём-то, ничегошеньки не работает. Словно я перестаю для тебя существовать. Как я могу справиться с этим тобой? Как ты можешь пообещать, что я не увижу снова эту твою сторону?
Я хочу пообещать. В своём отчаянии, я хочу пообещать ей все. Но знаю, что не могу. Потому что, если я дам обещание, и это произойдёт снова, другого шанса у меня не будет.
— Послушай, лапочка, пожалуйста. Я собираюсь сделать все, что в моих силах, чтобы удостовериться, что подобное не случиться снова.
— Ты сказал, что дни твоей зависимости позади. Но это не так. И ты это знаешь.
Но дело в том, что до этого момента я не знал этого. Годами я находил слишком много оправданий, слишком много отговорок. До тех пор, пока я продолжал строить карьеру, пока не жил на улицах, пока, казалось, нормально ладил со всеми, это не был откат назад. Я больше не был похож на наркомана. Я не был бессилен и не становился рабом чего-то вне моего контроля. Я не был Лакланом Локхартом.
Иногда на то, чтобы осознать правду, уходят года. Иногда для этого нужна лишь секунда.
Вот она моя правда и она не медлит: я всегда буду Лакланом Локхартом.
И я всегда буду вести кровавую битву.
— Ты разобьёшь мне сердце, — шепчет она, слезы текут по лицу, и она практически сердито вытирает их.
— Нет, — говорю я, качая головой. Иду к ней, отчаянно хватая за плечи, — нет, нет, нет.
— Да, — кричит она, избегая моего взгляда. Вблизи ее разочарование наводит ужас. — Да. Если это продолжиться, да. Ты разрушишь меня. Или я первая себя сломаю.
— Пожалуйста, — прошу я ее, темнота в груди душит меня. — Мы можем справиться с этим. Я обещаю тебе, обещаю, мы сможем.
— Нет, — говорит она, быстро качая головой, губы сжаты. — Мы не сможем. Мы недостаточно сильны. Я недостаточно сильная.
— Нет, ты такая, — говорю я ей. — Кайла, Ты самый сильный человек, которого я знаю. И знаю, я слишком давлю на тебя, лишь прося даже примириться со мной, не говоря уже о переезде сюда, но, пожалуйста. Я люблю тебя. Люблю тебя так сильно, что не могу ясно мыслить, и это разрушает меня. Ты разрушаешь меня для всего остального, и может, ты и не видишь, но нет ничего другого, что я хочу больше, чем оказаться у твоих ног.