Когда он замолчал, Элизабет тихонько вздохнула и прикрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Ведь теперь она женщина, значит, что-то должно измениться? И изменилось. Кроме приятной истомы в теле и легкой болезненности внизу живота она ощущала счастье, и покой, и что-то еще — то, из-за чего Сирена не уходила от тотемов, то, из-за чего погибла Зухра, то, что заставило первую красавицу королевства герцогиню Амадею выйти замуж за невзрачного коротышку-графа. Словно страсть, подаренная Дри, сняла шелуху с души, освобождая ее — настоящую. Она ощущала себя счастливой, лишь занозой промелькнула мысль о Шеоле. Как он воспримет изменение ее статуса? И как ей себя с ним вести?
Ничего не хотелось, только лежать вот так в теплом и сильном кольце рук, слушать тихое дыхание, ощущать ласковые поглаживания и ни о чем не думать. Но не думать не получалось, мысли постоянно возвращались к последним словам мужа. Он сказал, что любит, интересно, это правда?
— Дри…
— Да, моя милая.
— То, что ты сказал…
Элизабет ощутила, как рука шамана сильнее прижала ее к себе, и испугалась, что он ответит «нет», что это неправда и он не любит ее, а просто исполняет долг…
— Я люблю тебя, Цветочек. Даже не знаю, как и когда это произошло, но это правда. Я не могу обещать, что буду верен тебе вечность, но сейчас я готов завоевать ради тебя весь мир.
Дри склонился и нежно поцеловал жену в губы.
— Нам пора возвращаться. Когда мы будем дома, ты кое-что узнаешь. Теперь уже можно.
Он таинственно улыбнулся.
Возвращаться. О богиня! Вся орда уже знает, что она лишилась девственности. И Амадея! Как же стыдно!
— Я убью этого орка, — прошипела Элиза.
Дри звонко рассмеялся и, не удержавшись, еще раз поцеловал жену в губы. На этот раз поцелуй вышел совершенно не невинным, зато все мысли моментально улетучились из головы ханым-бай. Целовался шаман умопомрачительно.
Орда праздновала возвращение. За длинными столами сидели орки вперемешку с зомби, сидр разливали прямо из больших бочек, не обременяя себя переливанием напитка в кувшины, на вертелах запекались кабаны, счастливые зомбички, все как одна посвежевшие и радостные, разносили пироги и сладости. Смех, пение, ор Витора, тявканье и рычание всевозможных животных, клекот птиц… Вся эта какофония звуков сливалась в один громкий непрерывный гул, над которым властвовал раскатистый голос тетушки Сагхи.
Пунцовая Элизабет выглянула из-за спины Дри, за которую она юркнула, как только шаман перенес их в степь, и заметила рядом с тетушкой Сагхой лыбящуюся Амадею. А вот Шеола нигде не было. Болезненно сжалось сердце: неужели он в гареме? А может быть, что-то случилось? Он же был ранен! А может, он нуждается в утешении, ведь погибла его подруга… А они с Дри бросили его. Элизабет вдруг стало стыдно быть счастливой, на глаза навернулись слезы от жалости к Шеолу, который сейчас, наверное, сидит один в полутьме шатра и…