Элизабет ожидала всего чего угодно, но только не нежности. Губы орка оказались мягкими, осторожными и очень чувственными. Ах, какие же тогда уста у златовласого принца дивного народа? Такие же или еще слаще? Перед глазами встала гравюра из книги, и Элизабет чуть откинулась назад, отчетливо представляя, что это язык Эриндриэля настойчиво и нежно ласкает ее рот.
— Ну что же, хорошо.
Шеол нехотя оторвался от своей жертвы, и ему показалось, что он услышал легкий вздох разочарования. «Ничего, малышка, у тебя еще будет шанс насладиться не только моими губами, — подумал он. — Ты хорошо попросила. Я сам накажу тебя за воровство и не стану сообщать об этом твоему вождю».
Он решительно дернул Элизабет на себя, и спустя мгновение девушка оказалась лежащей на его коленях попой вверх. Шеол задрал платье, спустил вниз панталоны из тончайшего батиста и звонко шлепнул по ягодицам, приговаривая:
— Воровать плохо.
Это было стыдно, больно и очень унизительно.
— Не надо, — со слезами в голосе прошептала маркиза. — Прошу вас.
— Совсем недавно ты просила меня о наказании. Передумала?
Орк перестал Шлепать Элизу и словно в задумчивости погладил горящую от ударов попку.
— Н-нет, — прошептала Элизабет, сжавшись под его руками.
Боль была сносной, зато стыд от наказания выворачивал внутренности наизнанку, от него стучало в висках и хотелось выть в голос.
Шеол, убедившись, что жертва все так же покорна, слегка разочарованно усмехнулся в темноте и поднял ладонь: «Глупая человечка. Так унизить себя из-за какой-то книги бездарности Дри!»
— Хорошо повеселились, — простонал граф Сорес, трясущимися руками принимая у Шеола большую кружку с рассолом. — А где баронесса?
— Дри ее усыпил и перенес домой, — до противности бодрым голосом ответил хан. — Надо было отдать ее Лестару, пусть бы покормила. Он этой ночью реабилитировался в моих глазах.
— Шеол, ты такие слова знаешь? — проскрипел из-под дивана генерал Синек. — Убейте меня или полечите.
— Я полечу.
Обнаженный Дри легко вскочил на ноги и, подхватив с иола стонущее тело герцога, водрузил его в кресло.
— Держи! — радостно воскликнул он и всунул в руки бедолаги дымящуюся самокрутку. — Две затяжки — и ты будешь как новорожденный!
Синек с опаской покосился на косяк в руке и осторожно поднес его к губам.
— Шеол, а за что ты Лестара наказал?
Дри опять улегся на кушетку, согнув ногу в колене, и выпустил в потолок тонкую сизую струйку.
— О! — раздался из кресла удивленный голос Синека. — Откуда здесь синие пчелки? Шеол, у тебя где-то завелся неправильный улей! Давайте его найдем!