Однажды она приготовила ему ужин, но он весь вечер молчал, смотрел на нее, а ее попытки завести разговор не увенчались успехом. Все ее попытки показать свои кулинарные способности лишь напугали его, и он выглядел так, будто хотел как можно быстрее покинуть кухню.
Но все же… она каждый день получала от него розу. Изящную, тщательно выбранную исключительно для нее, и обязательно с запиской c приглашением на ужин. Она несколько раз отклонила его приглашения, желая увидеть его реакцию.
Он никак не отреагировал, тем самым разочаровав ее.
Она также пыталась быть сексуальной. В один из дней, она предложила помочь ему в теплице и во время работы расстегнула несколько пуговиц, заявляя, что ей немного жарко. На что Хантер просто отвернулся, предлагая ей вернуться к себе и принять душ.
Она ожидала другой реакции. Она была в недоумении. Как ей пройти сквозь его защитные барьеры? Она же не могла сказать ему прямо в лицо: Ты мне нравишься, и я хотела бы поиграть с тобой в доктора и даже не против быть первой.
Но что бы она не говорила, ей нравились все эти сложности. А заяви она откровенно о своих желаниях, он убежит, и она больше никогда его не увидит.
Ой, с девственниками столько проблем.
Да и письма не облегчали ей жизнь. Теперь, когда отношения Лулабелль и Бенедикта изменились, они больше не таились и не скрывали своих желаний. Каждое новое письмо содержало в себе детальное описание того, что Лулабелль хотела сделать с Бенедиктом, как она мечтала ублажить его своим ртом. Он же на целую страницу описывал, как он хотел уложить ее под кроной дерева, задрать юбку, развести ее лепестки и дочиста слизать ее нектар. К концу дня Гретхен трясло от волнения и желания. Ее воображение рисовало в голове картины, где она выступала в роли Лулабелль, а Хантер — Бенедикта. После таких фантазий она возвращалась в свою комнату, тяжело дыша и с промокшими трусиками.
Она должна придумать способ соблазнить Хантера.
***
В один из привычных ужинов Гретхен обнаружила спусковой крючок Хантера. В середине их разговора зазвонил ее телефон. Она удивилась и с извиняющимся взглядом посмотрела на Хантера. — Прости, но я должна ответить.
Ей редко кто звонил, поэтому каждый звонок тревожил ее, особенно когда она увидела абонента: «Кружечка от Купера».
— Алло?
— Грет? Это я.
Она посмотрела на Хантера, он отвернулся в сторону, изучая картину, создавая вид, что не прислушивается к разговору. — Привет, Куп. Как дела?
— Ну, я звоню… чтобы узнать, как ты.
— Ой, я в порядке, — радостно ответила она. — Работа над проектом пошла быстрее, и я, возможно, закончу раньше.