— Я подумал, что для начала было бы неплохо накормить тебя. Ты голодна?
Я действительно хотела есть, но после его слов ощутила настоящую безнадёжность.
— Можно и перекусить.
Внезапно Кирк опустился на колени рядом со мной, чтобы расстегнуть наручники. На нём уже были надеты новые тёмно-синие джинсы и футболка с V-образным вырезом, плотно облегающая рельефные мышцы. У меня в голове крутилось множество вопросов, но когда этот мужчина был рядом, мне приходилось прикусывать внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержаться и не задать их. Он присел на корточки, опираясь локтями о колени.
— Что не так?
— Я молчу, чтобы избежать неприятностей.
Я старалась не смотреть на него. Не хотелось вспоминать о том, что я видела прошлой ночью, или думать о том, что ждёт меня впереди. Если я посмотрю на этого мужчину, то вся моя ненависть вперемешку с гневом снова всплывёт на поверхность. Кирк коснулся пальцем моего подбородка, и я почти представила, какая у него улыбка.
— Мы оба знаем, что это ненадолго, так что можешь сказать, что тебя не устраивает, пока я готов тебя выслушать.
Я попыталась подняться, но из-за боли в мышцах и костях это казалось невозможным. Не делай этого. Сердце колотилось, эхом отдаваясь в горле. Вопреки здравому смыслу с моих губ всё же сорвался вопрос:
— Почему ты не можешь просто отпустить меня домой?
Кирк стоял, возвышаясь надо мной. Я хотела сжаться в клубок и уменьшиться до невозможности, лишь бы он не причинил мне боли. Но он сделает это. И неважно — провинилась я в чём-то или нет. Сейчас, по крайней мере, появилась причина.
Он схватил меня за волосы, и я заставила себя как можно скорее подняться на ноги. Кожа головы всё ещё болела, и если так пойдёт и дальше, то к концу недели я останусь без волос.
— Послушай. Я даже не знаю, где мы, кто ты… И мне всё равно. Я только хочу вернуться к нормальной жизни. К себе домой.
— Это не вариант. И мы оба знаем, что ты не сможешь молчать постоянно. Существует лишь один способ вырваться отсюда, и после этого твоя жизнь не станет прежней.
Моё тело словно парализовало.
— Я не могу сделать это, — моя грудь дрожала от каждого произнесённого слога, отчего речь казалась ломаной и несвязной, а мой позитивный настрой медленно испарялся. — То, что я видела вчера ночью… я не смогу этого сделать.
— У тебя нет выбора.
Его челюсть была крепко сжата, а голос оставался таким же безэмоциональным, как и вчера, когда он предопределил мою судьбу в подвале.
— Зачем ты привёл меня сюда? — мои защитные барьеры трещали по швам, оставляя после себя лишь пустоту и жгучую агонию.