Сегодня Маша приготовила щи и пирожки с грибами. Печь и готовить она обожала смолоду, чем много лет назад и прельстила отца Василия.
Григорий чинно сидел за столом. Маша положила ему пирожок с грибами, налила в тарелку половником щей и сама разлила водку в два лафитника. Гриша уже было поднял свой, как в дверь позвонили.
— Звала кого? — спросил он жену.
— Кажись, не звала. — Ответила Маша и, для напряжения памяти, наморщила лоб: — Точно не звала.
Пятак с сожалением опустил наполненный лафитник на стол, тяжело вздохнул и поднялся открывать. На пороге стоял малец лет пятнадцати-шестнадцати и смотрел на хозяина светлыми голубыми глазами.
— Тебе кого, пацан? — поинтересовался Гриша, не очень радушным тоном.
— Мужик, я из юного крыла РДР. Не хотите вступить в нашу партию?
Гриша хотел было спросить «Хули я там не видел», но голубые глаза ребенка смотрели столь чисто и искренне, что он от мата удержался:
— А зачем мне эта ваша партия? Я отродясь никуда не вступал. Только если в зону… Так, не по своей воле.
— Вы хотите, чтобы наша Родина стала свободной и светлой?
— Гришенька, с кем ты там беседуешь? — заволновалась хозяйка долгим отсутствием супруга.
— Да вот, малец пришел. Агитирует меня. Вроде послать на хер неловко.
Маша тут же появилась в прихожей:
— Да к нам и раньше мальчик приходил, — и, оглядев агитатора, добавила: — Не этот. Тот был повыше и волосы подлиньше.
— Это Стас Кольцов приходил. Теперь его участок мне отдали. — Пояснил молодой человек.
— У вас дело крепко поставлено. Кто же ваш пахан? — ухмыльнулся Гриша.
— Имя учителя я назвать не могу. Нашу партию подвергают гонениям. Но вы должны знать, нас в городе очень много. Даже в вашем доме семь квартир членов нашей организации. Победа будет за нами! — Говорил все это мальчик хорошо поставленным голосом, который уже прошел стадию юношеской ломки и звучал солидным баритоном.
— В нашем доме, говоришь? — засомневался Григорий.
— Можете проверить. Товарищи по партии всегда поддержат друг друга. А если все мы выйдем на улицу, врагу нас не одолеть. И скоро, очень скоро наше время придет. Мы прогоним кавказских и азиатских чурок, покажем свое место жидам и иноверцам. В органах власти им работать больше не придется. Хотят жить, пусть чистят нам ботинки. Наша партия так и называется «Россия для русских», а сокращенно — «РДР».
— Так вы кто? Фашисты? — удивился (повтор) Пятак: — И еще не в тюрьме? Теперь мне кое-что понятно.
— Что вам понятно?
— Знаешь, паря, я бывший урка. У нас даже в зоне на нацию никто не смотрел. Можешь обрезанным быть, можешь с крестом на шее. Если падла, неважно, какой ты веры. Тебя все равно зароют. А если не гнида — живи. Мне наплевать, кому ты молишься.