Дети призрака. Наследник (Анисимов) - страница 45

— Это ничего, что вы сидели, дяденька. Мы принимаем бывших уголовников, и никто их в нашей партии не оскорбляет прошлым. При демократах любая форма сопротивления хороша, и уголовно наказуемая в том числе. Вот вам наша брошюра, вы почитайте, а я через несколько дней опять вас навещу. — Мальчик быстро сунул Маше Саратовой брошюру и тут же убежал.

Вернувшись за стол, Гриша выпил лафитник водки, закусил пирожком и сказал жене:

— Зеленый еще, а уже на понт берет.

— Почему на понт? — не поняла Маша.

— Потому что западло в нашем доме кому в их партию вступить.

— Вот и ошибся, Гришенька. У них уже полгорода записались. При записи бутылку водки дают и сто рублей денег. И взносов никаких.

— Ничего себе, — крякнул Гриша и налил себе снова: — Неужели столько мудаков в городе?

— Почему мудаков, Гришенька? Люди видят, что деньги у торгашей, а они все черные или евреи. Вот и не любят их у нас. А эта партия обещает с ними разделаться. Почему не вступить? К тому же привыкли быть членами, а большевики теперь слабые. Вот люди и ищут, кто посильнее.

Григорий помрачнел и принялся за первое. Щи начали остывать, но Маша умела так вкусно готовить, что они и холодные оставались хоть куда. На второй звонок в дверь хозяин даже не пошевелился. Пошла открывать Маша. Через минуту вернулась с тощим вертлявым субъектом.

— Приятного аппетита, хозяин, — улыбнулся посетитель: — Говорят, ты к моей персоне интерес выказал.

— Сестричка напела? Да приходил я к ней. Просил, чтобы ты мне голос из ямы подал.

— Филин друзей не забывает. Зачем звал?

— Садись, покушай. А потом побазарим, — ухмыльнулся Гриша.

— А ментам не сдашь? Ты же теперь в завязке.

— Я в завязке, но не курвился. А интерес к тебе не у меня, а у Голенева. Капитан хочет знать, не твои ли дружки ментов замочили?

— А ему-то зачем?

Гриша дал знак жене, чтобы та их оставила. И дождавшись, когда за Машей закроется дверь, сообщил гостю:

— Сын капитана, Ленька, в мэрии уголовку курирует. Просил отца подсобить. У нас в Глухове ментов отродясь не мочили…

Филин нервно сплюнул на пол:

— А говоришь не скурвился? Песня все равно к ментам попадет.

Грише плевок гостя на чистый пол не понравился, но он сделал вид, что не заметил:

— Песня может и попадет, но песенника сдавать никто не будет. Песня вроде народная. Врубился?

— Поклянись.

— Сукой буду.

— Передай своему афганцу, я ни ухом ни рылом. И мои кореши близко к ментам не подходили. Подфартило за так… А больше ничего не скажу. У меня, Пятачок, репка одна, и терять ее неохота…

* * *

Утопленника прибило к берегу рано утром. Сергей Скворцов с друзьями еще спал в баньке. Накануне они довольно поздно приехали к нему на дачу, и засиделась за шашлыком до часу ночи. Говорили о разном. Голенева вспоминали, а вот об Андрее Никулине ни слова. А тут с утра утопленник. Труп нашли мальчишки и с ними сын Сергея. Прибежали гурьбой. Орут. О чем не поймешь. Сергей со сна чуть не обложил пацанов. А когда понял, разбудил Степана и Женю. Спустились к морю в плавках. Утопленник выглядел жутко — лицо разбито о камни, руки отрублены. Множественные следы ножевых ран. Похоже, что над ним еще при жизни хорошо поработали, но отчего-то сохранили на шее массивную золотую цепь и крест. Крест был особенный и Скворцов его тут же вспомнил. Этот золотой крест носил.