серая и зловещая, похожая на густой лес, в котором мог бы скрываться кто угодно.
Грузовик моего отца выехал на главную дорогу и исчез в ночи с громким ревом, и
единственным досупным мне источником света был мой сотовый телефон, с его помощью
я хоть немного могла разобрать, куда идти.
Из меня едва не вырвался крик, но я затолкала его обратно туда, где прятала свои
страхи, ненависть и гнев, которые никогда не могла продемонстрировать.
Мне ничего не оставалось, как двинуться вперед, так что я по очереди переставляла
ноги одну за другой.
Время от времени я поглядывала на часы в своем телефоне.
Десять минут.
Я была не уверена, насколько далеко ушла. Обычно у меня занимало, по крайней
мере, десять минут, чтобы пройти полмили, но, черт, я не могла определить, насколько
медленно двигалась в темноте, пока шла, спотыкаясь о корни деревьев.
Пятнадцать минут.
13
Двадцать.
Наконец, за углом показался какой-то проблеск.
Я увидела свет, который просачивался сквозь деревья, затем смогла различить
очертания дома.
Я замедлила шаг и задалась вопросом, как далеко смогла бы уйти, если бы просто
развернулась и медленно пошла обратно к дороге. Возможно, я бы нашла другой дом,
возможно, добралась бы домой автостопом или отправилась бы в другой город, и никогда
не вернулась бы к своему отцу.
Я уже знала, почему не стала бы этого делать.
Мои сестры.
Я бы никогда не увидела их снова, и это было бы не самым худшим из событий. То,
что отказалась делать я, приходилось бы делать моим сестрам. Это было правилом.
Если бы я отказалась закрывать рот и раздвигать ноги для того, на кого мой отец
хотел произвести впечатление, то он нашел бы кого-то, кому понравился бы ребенок,
каким и я была раньше, и отдал бы ему одну из моих сестер — других вариантов не было.
Я не ускорилась, но и не развернулась в другую сторону.
Под гнетом долга я ссутулилась, и у меня задрожали руки.
Мое первое впечатление о доме было, будто он весь светился желтым светом, но
недостаточно ярко, чтобы я могла хорошо его рассмотреть.
Рядом стоял автомобиль с блестящим капотом, вероятно, новый. По крайней мере,
достаточно новый. У него не было смелых классических линий и дребезжащих
неэлегантных частей, что были характерны моделям 80-х или 90-х годов.
На входной двери дома был только глазок. Ни адреса, ни венка, никакого
художественного оформления вообще. Просто совершенно белая входная дверь. Казалось,
кирпичный дом в стиле ранчо располагался прямо в центре большой поляны. Я видела