насиловали ли меня, пока с ним расплачивались наличными, наркотой и одолжениями... за
это.
Это было тем, что я для него делала. Я убирала его дом, помогала ему выглядеть
респектабельно и заботилась о своих сестрах так, чтобы отцу не приходилось заниматься
ими больше десяти минут за раз... ведь, в конце концов, он знал много мужчин, которые с
удовольствием заплатили бы ему за возможность полчаса побыть наедине с девочкой-
подростком.
Действительно, я была многофункциональной инвестицией.
К несчастью для него, его друзьям было не интересно трахать восемнадцатилетнюю.
Им нравились помоложе. Ему пришлось искать новых людей, которые захотели бы
обычную шлюху.
Сейчас он не выглядел таким же взволнованным, как в прошлый раз, когда забирал
меня обратно. Меня едва не пришлось поместить в больницу.
Что, вероятно, он должен был сделать.
Мы ехали все дальше; миновали город, проехали тихий пригород, где мы жили, дома
на окраине города остались позади.
В темный лес.
12
Он не говорил о работе месяцами, но это было не из-за того, что он не доверял мне
или кому бы то ни было еще. Он упоминал о работе, когда сердился, или просто хотел
произвести впечатление на Кэнди.
Я не смогла сдержать дрожь, когда услышала, как он усмехнулся с соседнего
сидения грузовика.
На одно мгновение ненависть перевесила страх, окутав черной дымкой так, что я
едва не задохнулась. Мне пришлось затолкнуть ее обратно, как можно глубже, а затем
сесть на нее сверху, чтобы не позволить ей выбраться.
Он не включил сигнал поворота, когда резко нажал на тормоз и неожиданно свернул
вправо к обочине, засыпанной гравием, от чего камни едва не полетели в стекло двери с
пассажирской стороны.
— Не сиди так, будто тебе лом в задницу вставили, — сказал он, а я поморщилась.
— Расслабься хоть немного, в ближайшие дни этого не произойдет.
— Да, сэр.
— Выходи из машины, — сказал он.
— Но... здесь? Я не вижу ни одного дома.
— Да. Мне нужно вернуться. Шевелись.
— Что я должна делать?
— Что угодно, что скажет тебе Зверь. Это не аэрокосмическое исследование.
Вероятно, он захочет, чтобы ты просто отсосала ему или раздвинула ноги.
Я ничего не ответила, когда открыла дверь и осторожно выскользнула из машины,
чтобы ни на минуту не выпустить сумку из рук. Грубый холст под моими пальцами
действовал почти как успокоительное.
То, что казалось сумерками в освещенном фонарем кампусе, откуда он забрал меня,
было настоящей темнотой здесь, среди деревьев. Она простирались надо мной, черно-