чертовски счастлива. Если быть честной, то его широкие плечи, яркие глаза и мощная
челюсть казались мне красивыми. Заполучить красивого хорошего парня казалось мне
несбыточной мечтой.
К сожалению, то время, когда я еще надеялась, прошло.
— Ох, — опять произнесла я.
— Я не приглашаю тебя на свидание, — быстро сказал он, — и если ты переедешь
ко мне, то я не жду от тебя... ну, ты понимаешь, что я имею в виду. Я бы никогда не
потребовал от тебя секс. Я не собираюсь причинять тебе боль, ладно? Я не смогу.
Я фыркнула.
— Ты можешь.
Когда я увидела, как его лицо исказилось от боли, то пожалела, что не могла забрать
свои слова обратно или отреагировать иначе.
Я не пыталась высказаться о нем, как о человеке, дело было в его габаритах и в том,
что он мужчина. Зверь был связан со многими людьми, которые, как я знала, могли
причинить мне боль. Которые уже ее причинили.
Я не думала, что могла причинить боль ему.
После того, как оставшаяся часть нашего пути до его дома прошла в тишине и
печали, я предположила, что идея меня и моего переезда к нему была полностью
отброшена. Какой человек все еще хотел бы этого?
Тем же вечером, когда я уже направлялась в свою постель, он снова окликнул меня.
— Табита?
На мгновение я усомнилась в том, что он собирался спросить, но потом вспомнила
наш вечерний ритуал.
— Ты могла бы дать показания против своего отца?
— Нет, Зверь.
Он позволили моему ответу осесть между нами, и я ушла.
Спустя две недели и двое долгих выходных, на протяжении которых я не видела
своих сестер, поздно ночью пришел отец. Я находилась на ярко освещенной кухне его
дома. Он взглянул на меня, а потом посмотрел на плиту и посудомоечную машину.
29
Убедился, что все приборы были чистыми и функционирующими. Я старалась не
позволить своим чувствам отразиться на лице.
Он был под кайфом, но не злой, скорее... задумчивый. Это было страшно, если
судить потому, что я почти никогда таким его не видела.
— Тот пацан хочет, чтобы ты жила с ним, все время, — сказал он.
Я ничего не ответила.
— Должно быть, ты хорошо к нему относишься, — подметил он.
Я пожала плечами и попыталась сделать так, чтобы выражение моего лица было
безучастным.
— Ты не собираешься отвечать мне?
— Мне очень жаль, сэр. Я не знаю, что сказать. Я понятия не имела, что он
собирается спросить вас об этом.
Мой отец подошел к раковине, где я отмывала посуду, прежде чем положить ее в
посудомоечную машину, и посмотрел на мои руки. Они никогда не переставали