Кэнди и предлагала мне встретиться с девочками.
Это была их мать, но она просто прислала мне изображение того, что Карла
нарисовала в школе.
— Даже не знаю, с чего это вдруг я внезапно начала нравиться Кэнди, — сказала я.
— Но все равно это здорово. Она присылает мне фотографии девочек и рассказывает, чем
они занимаются в школе. Не думаю, что она хотя бы потрудилась, рассказать о подобном
моему отцу.
— Может, дело в том, что она знает, как сильно ты заботишься о них, — произнес
Зверь.
— Раньше это никогда не имело для нее значения, — сказала я. — В
действительности, ничего не изменилось.
Мужчина пожал плечами.
Я была рада получить возможность закончить наш разговор. Зверь сказал мне
больше, чем я хотела бы услышать о себе.
Всю оставшуюся дорогу до хижины Зверя мы говорили о девочках.
Я не могла перестать ощущать его присутствие в автомобиле рядом с собой и
пылала от возбуждения до самых кончиков пальцев.
Глава 10
Парад приходящих в хижину и покидающих ее торчков становился все более и
более разрушительным. Два-три посещения в неделю к концу года возросли до шести-
восьми. Каждый раз я пряталась в своей комнате.
Я все еще чувствовала себя подобно Рапунцель или кому-то еще, запертому в башне,
которому не оставалось ничего, кроме как расчесывать волосы и изучать старые книги.
Некоторое время я прислушивалась к приходящим и уходящим людям, но нет
ничего скучнее, чем разговор о покупке наркотиков.
— Эй, у тебя есть дурь?
— Да, у меня есть дурь, а у тебя есть деньги?
— У меня есть деньги, если у тебя есть дурь.
Всегда одно и то же.
Я не знала, как Зверь мог это выдерживать. С одной стороны, я даже не знала, как он
мог вот так стоять и продавать наркотики. Каждый раз, когда кто-то подъезжал, я боялась,
что это был полицейский.
Приехавшие копы обнаружили бы в доме меня и арестовали бы вместе со Зверем,
лишив любого шанса когда-нибудь получить опеку над своими сестрами.
На самом деле, не было ничего, что я могла бы сделать в этой ситуации. У меня
было только три варианта: остаться с отцом, остаться со Зверем или оставить своих сестер
на милость нашего отца.
То есть, едва ли выбор вообще был.
Самая лучшая вещь в хижине Зверя — кроме самого Зверя и его улыбки, от которой
мои колени подгибались — что мой отец здесь никогда не бывал. Я утешала себя этой
55
мыслью снова и снова, когда была напугана снующими туда-сюда торчками. По крайней
мере, среди них не было моего папаши.
Конечно, до того, когда он заявился сюда.