Всю ночь долгий и нудный дождь звучал о натянутый над пологами тент, как по деке музыкального инструмента. Ночью думалось о размокших степных дорогах и скользкой их поверхности и о том, как будет буксовать машина. Рядом с биваком металлическим, похожим на птичий голоском кричала маленькая пищуха Охотона пуссила. Видимо, она страдала от одиночества, так как ей никто не отвечал. Алексей вздыхал, проклинал пищуху и грозился ей отомстить за потревоженную тишину.
Едва забрезжил рассвет, как в густых тальниковых зарослях расшумелись крошечные славки. Они оживленно шмыгали по веточкам, разыскивая еду: дождь им не был помехой. К утру пищуха замолкла, и Алексей не смог расправиться с крошечным зверьком, не зная как его разыскать. Зато увидал большую зеленую ящерицу и, сломя голову, помчался за нею. Но ящерица оказалась умелой, и погоня окончилась ничем.
— Зачем тебе понадобилась ящерица? — допытывалась Зоя.
— Хотел показать фокус. Если в рот ей засунуть папироску, будет курить, вдыхать и выдыхать дым. Пацанами мы всегда так делали.
— Ну, знаешь, не нужны нам такие фокусы! — возмутилась Зоя.
По этому поводу я тоже выразил протест, объяснив недопустимость подобных проделок, и тем самым поверг Алексея в уныние.
— Неужели вы в детстве не делали такого, скучное оно было у вас! — искренне заявил он.
Дождь не перестает, мы сидим под тентом, с тоскою пережидая непогоду, поеживаясь от сырости, и я чувствую, что мои спутники загрустили по дому и домашнему уюту. Не каждый способен променять привычную обстановку жизни в городе на полевую, неизбежно связанную с трудностями и неудобствами. Когда же дождь прекратился, занялись ремонтом рессоры и, вдоволь намучавшись и закончив работу, с великой радостью встретили голубые просветы на сером небе и проглянувшее через них солнце. Путь наш, однако, был недолог через обширные пространства, поросшие типчаком да таволгой: до конца дня оставалось совсем немного времени. К вечеру же вновь затянуло небо тучами, и едва мы натянули тент, как по нему застучали капли дождя.
Ладно, как-нибудь переживем скучное ненастье, лишь бы заснуть и забыться сном. Наконец, на нашем пути — отмеченное на карте автомобильных дорог поселение Аиртас, а за ним обширнейшие равнины и опять полное безлюдье на добрую сотню километров, могущее разместить на своей площади несколько крупных городов. Типчак, полынь и куртинки пожелтевшей от зноя таволги покрывают этот однообразный ландшафт. Горизонт очерчен синими холмами мелкосопочника, но дорога не желает к ним приближаться. И нет нигде ни села, ни юрты, ни кургана. Долог и утомителен наш путь к далекому районному селу Актогаю.