– Героически… Мы героически проворонили заговор магов. Понимаете? Героически не замечали недовольства аристократов – на самом деле они меня традиционно не любят. И за то, что я не мой отец, император Максимилиан. И за то, что я больше думаю о деньгах и бюджете, чем о войнах… Виданное ли дело – с Османским ханством торгуем! И не было ни одного похода против южных соседей с того момента, как я стал императором. Однако нескольких имперских аристократов я публично казнил за то, что они отправлялись на другой берег пограничной реки грабить и разбойничать. Правда, Османский хан – вы видели молодого человека у меня во дворце на приеме – ответил мне любезностью. И проделал ту же самую процедуру с горячими головами на своем берегу реки.
– Зато вас поддерживает армия, – сказала я в утешение.
– И армия, и купцы, и торговый люд, – согласился со мной Тигверд. – Но аристократы… Которые все один к одному – сильные маги.
– И если их хорошо завести, то дел они могут натворить…
– Именно так… Плюс, среди них считается хорошим тоном быть в оппозиции к Тигвердам.
– И вы должны…
– Казнить.
– Потому что за одного арестованного аристократа поднимется его род?
– Если вина не доказана явно. Тогда они предпочитают отречься.
– И вы вынуждены лавировать?
– Лавировать, стравливать. А есть еще традиции, которые я, как император, обязан соблюдать…
– Как в случае с Либреверами?
– И с ними, и с губернаторами провинций… Назначение на такие должности ведется, к сожалению, по роду. Не по заслугам.
– То есть, – стало доходить до меня, – вы с Милфордом знали, кто участвует в заговоре – и следили за магами и их сообщниками, чтобы предоставить аристократам доказательную базу?
– Кроме того, нам нужен был глава заговора. А он, – император явно проговорил ругательное слово, – мастерски использует личину. И большая часть заговорщиков просто уверена в том, что это Брэндон.
– А вы считаете, что он не виновен?
– Да, – просто ответил Фредерик. – Я верю своему сыну. И не только потому, что я – как более сильный маг – пришел к нему и задал вопрос. На который он ответил правду. Я еще уверен в том, что если мой сын захочет власти и решит меня свергнуть… То, во-первых, это будет тогда, когда он будет сильнее и меня, и Ричарда. А во-вторых… Он обойдется без убийств и без покушений.
На этой оптимистической ноте мы и отправились к наследнику. Когда мы подошли к покоям Брэндона, я попросила Фредерика не сопровождать меня. Постояла около двери. Решительно постучала. И, дождавшись разрешительного возгласа, вошла.
– Добрый день, миледи, – удивленно поприветствовал меня принц, поднимаясь при моем появлении.