Она умолкла, а я покинул автомобиль и пошел по горячему сыпучему песку, где с вершины бархана открылся достаточно крупный лагерь в долине.
На первый взгляд не то бедуины, не то йеменцы, так это выглядит со стороны, те все чаще вторгаются в пределы более богатых и благополучных стран, полный аналог цыган в Европе, что промышляют чем угодно, только гордо отказываются от такого унизительного занятия, как работа.
Все верно, Аллах велел делиться с единоверцами, а кто не исполняет его заветы, тот отвернул от Него свое спесивое лицо, потому каждый мусульманин вправе отнять у такого нечестивца коз, женщин и земли, все еще богатые нефтью.
Меня заметили, сразу с десяток человек привычно перехватили поудобнее винтовки, и дальше я шел под прицелом, на всякий случай даже руки приподнял над головой и растягивал рот до ушей. Карнеги утверждает, что человек с улыбкой нравится всем, хотя ему это не очень-то помогло…
Они умело раздвинулись, продолжая держать меня на прицеле, и в то же время на безопасной дистанции, чтобы даже не подумал дотянуться до кого-то из них и рискнуть отбирать автомат.
– Салям алейкум, – сказал я и, не дожидаясь ответного «алейкум салям», добавил: – Друзья, спецслужбы узнали, что в вашем племени сейчас находится похищенная у франков атомная бомба. Скоро сюда нагрянут правительственные войска на бронетранспортерах, небо закроют тучи вертолетов, а жаждущих крови десантников здесь окажется больше, чем у вас народа…
Они переглянулись в недоумении, вряд ли рядовые боевики знают о какой-то бомбе.
Высокий и с орлиным носом боевик в арафатке сказал резко:
– Кто тебе такое сказал?
– Это неважно, – ответил я с предельным сопереживанием, которое сумел изобразить. – Я сочувствую гордому курдскому народу, разбросанному по всему миру, и хотел бы, чтобы вы осуществили свою мечту и построили Великий Курдистан от можа и до можа. Но с правительственными войсками страны, которая дала вам приют, воевать вам не стоит.
Высокий спросил требовательно:
– Откуда это известно?
– Разве недостаточно, – сказал я с упреком, – что это известно мне? Значит, и другим тоже. Я послан от друзей, вам советуют немедленно собраться и передислоцировать бомбу. Куда-нибудь в более безопасное место.
К нему подошел один и быстро-быстро пошептал на ухо, косясь в мою сторону.
Тот выслушал, кивнул.
– Сейчас решим, – сказал он. – Но сперва проверим, кто ты и почему такая забота.
– Многие, – сказал я многозначительно, – вам сочувствуют, а другие хоть и не сочувствуют, но хотят сохранить вас как грозную силу. Это и без проверки известно, не так ли?