Она отшатнулась так, что даже автомобиль вильнул, как конь под нервной всадницей.
– А куда мы тогда? Вообще, что случилось?
– А зачем? – спросил я. – Не один, так другой… Больше нам делать нечего, как уничтожать всяких там. Их полно! Место Хиггинса тут же займет мерзавец еще круче. Мир таков, люди все мерзавеют, это называется раскрепощением морали и нравственной свободой. Толерантность… она такая.
Она покачала головой, не отрывая от меня взгляда.
– Все равно не понимаю. Вчера ты был… другого мнения.
– А ты слышала, – напомнил я, – что утро вечера мудренее?.. За ночь я поумнел, со мной это постоянно. Представляешь, с каждым днем умнее!.. Здорово? А вот ты… ладно, ты красивее. С каждым утром. Наверное.
Она сказала требовательно:
– Что случилось?
– Я ему простил, – сообщил я. – По-христиански. Это вы, евреи, народ кровожадный и злопамятный, а мы, христиане…
– Это ты христианин?
– Ну, – ответил я уклончиво, – попы так считают. И пишут в статистике. В общем, Хиггинс покаялся.
– Ах-ах!
Я сказал с укором:
– Нужно верить людям. А я милостиво пошел ему навстречу.
– С пистолетом или гранатометом?
– Какие вы все грубые, – ответил я печально. – Так обо мне подумать! В общем, я взял его империю под свою всепрощающую руку.
Ее глаза расширились.
– Ого!.. И кто из нас еврей?
– Еврей живет в каждом, – сообщил я, – главное, не выпускать его слишком часто. А лучше вообще придушить.
– Скотина, – сказала она сердито. – Грубая скотина!.. Конечно, двух зайцев одним камнем… Все евреи будут завидовать. И что он теперь будет по твоим приказам?
– Это неважно, – ответил я великодушно.
– Неважно?
– Все потом, – заверил я. – Давай быстренько отыщем третий заряд, да вернусь в холодную и заснеженную Москву… хотя сейчас июль месяц, но все равно сугробы на улицах и вежливо пьяные медведи с балалайками гоняются за демократами и агентами госдепа.
Она подумала, сказала злым голосом:
– Я должна испросить разрешение. И дальнейшие…
– Распоряжения?
– Инструкции.
– Из дома не могла?
Она покачала головой.
– Дом может находиться под наблюдением, мы не знаем. А такие вопросы обговаривают только при личной встрече.
Она резко повернула баранку, сворачивая в просвет между домами, но дальше выехали не на улицу, а в узкий и кривой переулок с нависающими над дорогой балконами.
Я посматривал по сторонам и даже сверху, спутник проходит над Аравийским полуостровом как раз российский, ничуть не маскируясь под метеорологический, уже даже в Африке знают, какие они метеорологические, картинка яркая, по новой технологии цветная, с прекрасным разрешением, вижу город, квартал, а если хорошенько позумить, то и наше авто.