Прежде, чем увидеть новый кластер, Рэб учуял его по запаху. Влажный запах реки контрастировал со степной растительностью, по которой он шел. Ложбиной обогнув очередной холм, Рэб вышел к руслу величественной реки, служащей границей соседних кластеров. К противоположному берегу вплотную подходила густая стена таежного леса. Укрыться в нем от постороннего взгляда было проще, чем торчать на виду у всех, на «лысом» берегу.
Рэб пошел вдоль русла, в сторону, противоположную течению. Он предположил, что река, обрезанная границами кластера, должна была мелеть у истока. Через пару километров предположения подтвердились. Река отступала от берега, оставляя лужи, полные рыбы. Глядя на бьющиеся на мелководье серебристые тела, Рэб понял как ему опостылели консервы.
Дно реки было илистым и скользким. Оно расползалось под ботинками черной блестящей слякотью и попадало внутрь обуви. Но кого в Улье беспокоили такие неудобства? Рэб точно не замечал их, в предвкушении вкусной еды. Прямо по курсу, в грязной луже, мешая воду с илом, барахтались несколько рыбин. Для успешной охоты не хватало твердой опоры. Ноги скользили и разъезжались. Пришлось наступить прямо в лужу, чтобы ухватить рыбу.
Уставшая от нехватки кислорода рыба медленно отреагировала на появление постороннего объекта. Рэб нагнулся над водой, выбирая самый широкий хребет. Прицелился расклешенной рукой и ухватил за чешуйчатую спину. Рыба, притворявшаяся до этого спящей, задергалась, как на электрическом стуле. Окунь, килограмма на два, пришлось прихватить второй рукой, но и это не спасло ситуацию. Измазанная скользким илом, рыба вырвалась из рук. Рэб дернулся вслед падающему окуню, поскользнулся и со всего маху упал в ил. Под громкий мат и чертыхания, что совсем не пристало его натуре, он сделал еще несколько неудачных попыток встать, извалявшись в грязи по самые уши. Ему удалось снова заграбастать рыбу и донести ее до берега. Теперь она заслуживала того, чтобы ее съели.
Его крики не остались незамеченными. На противоположном берегу появился относительно свежий мутант. Он рыкнул в сторону Рэба, походил вдоль берега, не включая мыслительный аппарат, позволивший ему провести связь между утолением голода и сверкающими рыбьими спинами на мелководье, снова убрался в лес.
— Засветился, твою мать.
Рэб понял, что оставаться на этом месте не стоит. Он поднялся выше, как и обещал тем людям, которых спас. Там, он нашел густой прибрежный кустарник и разбил в нем лагерь. Насобирал по округе дров, развел костер, очистил окуня от чешуи, хвоста и головы и закатал в глиняный шар, который положил в центр костра. После этого он занялся тем, что постирал испачканную одежду и искупался сам в ледяной воде сибирской реки.