— Милости прошу. — Мальгин отступил, пропуская гостей в дом. Пока они устраивались в гостиной, он включил тихую музыку и соорудил полдник: кофе, тоник, тосты, фрукты. Никто не отказался, даже равнодушный к гурманству Железовский, который в ответ на замечание Джумы: «Чтобы держать форму с такой фигурой, надо питаться электричеством» — пробурчал:
— Все мы рабы биологии.
— Кто-нибудь звонил? — спросил Мальгин у «домового».
— Звонили трое, — ответил Кузьма. — Катя Лондон, отец и какая-то женщина. Имя не назвала.
— Откуда звонила, узнал?
— Станция «Эдип-2». Это где-то далеко, у других звезд.
— Далековато, — насмешливо хмыкнул Джума.
Хирург и безопасник встретились взглядами. Клим отвел глаза первым. Он не ожидал звонка от Карой и был раздосадован своей несообразительностью, а главное тем, что не разобрался с «домовым» в интимной обстановке.
Теперь же отступать было некуда.
— Включи запись.
В комнате зазвучал голос Карой, всего несколько слов:
— Я видела плохой сон, мастер. Будь осторожен, если можешь. Привет.
Мальгин невольно взглянул на Джуму, но тот спокойно пил кофе, не реагируя на слова бывшей жены. Клим сделал вид, что ничего особенного не услышал, захрустел поджаренной корочкой тоста.
— Что хотела от меня Катя Лондон?
— Ничего, поблагодарила — и все.
Мальгин с трудом проглотил кусок тоста.
— За что? Прокрути.
«Домовой» послушно включил запись. Виом открыл вход в гостиную квартиры Лондонов, и перед глазами мужчин возникла счастливая жена Майкла Лондона.
— Клим, огромное вам спасибо за мужа! После операции он вернулся таким же, каким и был, — вы буквально вернули меня и дочь к жизни! Исполать вам как великому хирургу, и дай бог вам любви и счастья как человеку! Мы еще навестим вас, чтобы поблагодарить, хотя долг этот невозможно будет вернуть и до конца дней.
Изображение рассыпалось искрами, виом погас.
Трое смотрели на Мальгина вопросительно, с изумлением и недоверием, а он сидел, будто в трансе, и в голове вертелся лишь один вопрос: интересно, как я ей скажу, что я его не оперировал…
— Не понял, — подал голос Джума. — Ты и Лондона оперировал? Что она имела в виду?
— Майкл вернулся? — тихо проговорил Ромашин. — Я правильно понял?
Мальгин встряхнулся.
— Я знаю ровно столько же, сколько и вы. Минуту. — Он надел эмкан «спрута» и соединился с институтом. Выслушал ответ Гиппократа, почесал мочку уха, снял эмкан, оглядел всех по очереди.
— Лондон вернулся. Но я его не оперировал.
— В этом деле какая-то загадка…
— Подождите, коллеги, — вмешался Железовский, единственный из всех, кто не потерял присутствия духа и хладнокровия. — Пусть Клим выясняет это сам, мы пришли по другому делу, а времени у меня мало.