Мальгин внезапно почувствовал страшную усталость.
— Бог с тобой… богоид, проваливай, куда намеревался, хватит пялить на меня глаза. Хотя я так и не понял, кто ты или что и для чего создан.
— В данный отрезок времени он согласился по моей просьбе помочь вам выбраться в будущее. Не возражаете?
Щеки хирурга запылали.
— Спасибо, — выговорил он с раскаянием. — Прости, дружище, я не знал.
— Вы готовы? — спросил Держатель Пути, никак не прореагировав на это.
— Готов. — Клим вдруг спохватился. — Погоди, Держатель, покажи мне твой космос — или как он там называется, — каким ты его видишь.
— Протовселенная, — отозвался Держатель Пути. — Смотри.
Голова Мальгина как бы распухла, превратилась в огромного круглого ежа со множеством колючек-рецепторов. Каждая «колючка» соответствовала одному органу чувств Держателя Пути, и было их много, не менее трех сотен, и все они позволяли оценить окружающую среду во всей полноте параметров и взаимодействий. Человек с его шестью чувствами и даже интрасенс с десятью-двенадцатью не могли и мечтать о подобном, а ведь Держатель Пути был всего лишь «проекцией» одной из сторон личности Вершителя. Что же тогда способен видеть и чувствовать Вершитель?! — мелькнула мимолетная мысль.
«Колючки» головы Мальгина вонзились в Нечто, окружавшее Держателя Пути, и хирургу открылся мир поразительных пространственных структур, не выразимых никакими словами земного языка! Он ощутил себя взрывом, вселенским ураганом, бушующим сам в себе, вспышкой сверхновой звезды, яростным сгустком огня квазара, коконом «черной дыры», сжатой чудовищным полем тяготения, вихрем разлетавшихся «сверхструн», диким танцем рождавшихся и умиравших неведомых частиц, готовых в будущем распасться на не менее экзотические частицы: монополи, гравитоны, кварки, глюоны. Он ощутил себя исполинским Деревом Миров, растущим с небывалой скоростью…
Где-то глубоко в недрах того космоса, который звался Мальгиным, кто-то маленький и слабый ахал, изумлялся, ужасался, сжимался от страха и ожидания страха, умолял прекратить, пытался закрыть глаза и заткнуть уши, дрожащим голосом читал стихи и не мог вспомнить больше одной строчки:
В одном мгновенье видеть вечность…
В одном мгновенье видеть…
В одном…
Вспомнил еще одну строку:
Огромный мир — в зерне песка…
[75]И снова шум в голове, мелькание вихрей, взрывы, и грохот, и гул рождения вселенной…
— Тут все в одно место скучено, — пробился из шума чей-то тонкий голос, — заветы прошлого, и яд настоящего, и загадки будущего.[76]
Мозг пытался сохранить «я» человека, не дать ему раствориться в чужом сознании, оперирующем сотнями и тысячами мыслей и чувств одновременно, но это не могло продолжаться долго. Через мгновение психика человека не выдержала, и Клим потерял сознание, услышав последнюю фразу Держателя Пути: